Красивые стихи

* * *


Замкнулась дружеским "пока"
Цепочка странных дней.
И всё сошлось - издалека
И словно бы видней.

Закат остыл.
Улёгся пыл.
Развеялся туман.
Забыла ты,
И я забыл
Короткий наш роман.

Игра была - без дураков,
Без лишней чепухи...

Среди забытых пустяков
Останутся стихи.


Лев Раскин

* * *


Отчего печали нынче вдосталь?
Слишком поздно встретились мы, просто!

Встретились, увы, мы слишком поздно.
Майские уж умчались грозы.

Ни жара нам летняя не в новость,
Ни морозов синяя суровость.

Встретились, увы, мы слишком поздно.
Нам зажечь не удаётся звёзды.

Чиркали. А, вот, не загорелось!
То ли спички, то ли неумелость?

Ничего у нас не вышло просто.
Оттого лишь боли нынче вдосталь...

Олег Шушаков

ПОСЛЕДНИЙ ПОЦЕЛУЙ

Обойми, поцелуй,
Приголубь, приласкай,
Еще раз - поскорей -
Поцелуй горячей.
Что печально глядишь?
Что на сердце таишь?
Не тоскуй, не горюй,
Из очей слез не лей;
Мне не надобно их,
Мне не нужно тоски...
Не на смерть я иду,
Не хоронишь меня.
На полгода всего
Мы расстаться должны;
Есть за Волгой село
На крутом берегу:
Там отец мой живет,
Там родимая мать
Сына в гости зовет;
Я поеду к отцу,
Поклонюся родной
И согласье возьму
Обвенчаться с тобой.
Мучит душу мою
Твой печальный убор,
Для чего ты в него
Нарядила себя?
Разрядись: уберись
В свой наряд голубой
И на плечи накинь
Шаль с каймой расписной;
Пусть пылает лицо,
Как поутру заря,
Пусть сияет любовь
На устах у тебя;
Как мне мило теперь
Любоваться тобой!
Как весна, хороша
Ты, невеста моя!
Обойми ж, поцелуй,
Приголубь, приласкай,
Еще раз - поскорей -
Поцелуй горячей!

Алексей Кольцов

* * *

Было неловко и тяжко
От отрезвляющих слов.
Вечер. Кофейник и чашка.
Только всего и делов.

Колкости, шутки, остроты -
Всё неуместно. Прости.
Только всего и заботы -
Как половчее уйти.

Но… это значит: страницу
Главную перечеркнуть.
То-то и страшно - как птицу,
Наше молчанье спугнуть.

То-то перо и томится,
Не прикасаясь к листу,
И молчаливая птица
Долго глядит в высоту.

Если сейчас распрощаться,
Если черту подвести,
После - нельзя возвращаться.
То-то и медлю. Прости.

Дай поквитаться с надеждой,
Глянуть в предательский лик,
Дай оттянуть неизбежный
Опустошающий миг.

Дай этим снимком пополнить
Памяти фотоальбом:
Вечер. Молчание комнат.
Прядь над склонившимся лбом.

В форточке - ветки качанье.
Сумрак прозрачно-лилов.
Чашка. Кофейник. Молчанье.
Только всего и делов…



Любовь Сирота

На берегу далекой потери

Я когда-то к этой девочке ходил –
уводил на дискотеку и в кино.
Боже мой, как я тогда её любил!
Чёрт возьми, всё это было так давно...
В час летучего цветения планет
я увлёк её в шальное забытьё;
била дрожь нас, и она шептала: "Нет",–
а я слушал – и не слушался её...
Только лето отзвенело в листопад,
а когда снежинки смежил белый свет,
от неё к другой ушёл я... Наугад
расставаться так легко в 17 лет.
Я обиды пустяковой не простил.
Вышло глупо это. Грустно. И смешно.
Боже мой, как я тогда её любил!
Чёрт возьми, всё это было так давно...
Нам понадобилась тьма тоскливых дней,
чтоб истлела нас связующая нить.
Мы характеры выдерживали с ней.
Оба выдержали. Некого винить.
С той поры я стольких женщин разлюбил,
что ни шанса мне на пропуск к раю нет.
А лукавый шепчет: "Ты кого ловил?
Может, птаху упорхнувшую свою?"
Ах, не знаю. Ей, наверное, сейчас
не до юношеских выцветших тревог:
муж, работа, дети ходят в энный класс...
Словом, дай ей Бог всего, что я не смог.
Да и я, сыграв грошовый эпизод,
Поважней себе не вышакалю роль.
Скоро ночь. Подруга новая придёт.
На столе – вполне приличный алкоголь.
И, должно быть, у меня достанет сил
не крутить в усталой памяти кино
о той девочке, которую любил
так безжалостно, нелепо и давно.
Если ж выйду, ошалевший от тоски,
чтобы мчаться к ней, как в юности, легко –
не возьмёт меня, наверное, такси...
Потому что это
очень далеко.


Евгений Петропавловский

В МЕТРО

Может быть, это поезд качнулся,
Как качаются все поезда.
Я спросила: "Надолго вернулся?" -
И услышала вдруг: "Навсегда".

Не стучите, колёса, - потише.
Всё слилось - люди, надписи, дверь...
Сколько лет я хотела услышать
Это слово. И что же теперь?

Это жизнь надо мною смеется.
Я сама над собою хохочу.
Гул колёсный в висках отдаётся -
Не-хочу-не-хочу-не-хочу.

Мне так много от жизни не надо.
Столько взять я уже не могу.
"Ты не рада?" - "Ну что ты! Я рада"...
И, прощаясь, кивнуть на бегу.



Елена Исаева

Спасение


Весь мир был гнусен и постыл.
Весь мир его сегодня предал.
Он шёл по улицам пустым,
Куда, зачем - и сам не ведал.

Старик-фонарь над мостовой
Ритмично прятался за веткой,
И шаткий конус световой
Был оплетен дождём, как сеткой.

Он сел на мокрую скамью
И, разом всё переинача,
Уже решил про жизнь свою:
В ней всё - сплошная неудача.

Он всё зачёркивал и жёг,
Он истязал себя, как мог,
Почти злорадно: ты ничтожен,
О, ты не просто одинок,
Ты всеми высмеян и брошен!

Но почему-то, как сквозь дым,
Сквозь боль и вымысел недужный
Припомнил вдруг, что был любим
Любовью горькой и ненужной.

Он сам не знал, какой был толк
В нечаянном воспоминанье -
Но это было как глоток
Для воспалённого сознанья.

Её любовь (за что - бог весть!),
Хоть ничего и не решала,
Но на себе поставить крест
Каким-то образом мешала.

Он встал. Как душу ни трави -
Но злость его почти угасла.
…Она напрасно ждёт любви,
Но любит - всё же не напрасно.

Ведь сил достаточно уже
Сорвать отчаянья завесу,
Когда ты хоть одной душе
Зачем-то нужен до зарезу.

И даже если не мила
Любовь, не ставшая судьбою, -
Она хранящие крыла
Простёрла молча над тобою…


Любовь Сирота

Возвращение


Ощущение крыльев вернулось.
Ничего невозможного нет.
Ты - мое возвращение в юность.
Ты мой пропуск туда, где запрет –
В край, куда с потаенной кручиной
Одинокое время бредет...
Там теперь высоко и пустынно.
И неслышен и легок полет.
Возвращаться в былое – нелепо?
Или шанс нам дарован судьбой?
Наша родина – звездное небо.
Мы с тобою вернулись домой.
В доме этом и мрак я приемлю:
Он с любовью и праздником слит...
Неизбежным паденьем на землю
Эта сладость полета горчит...



Марина Мартынова

* * *


Не кручинься. Я тебя не выдам -
Отстою, прикрою, отобью -
Крупным ссорам, мелочным обидам
И непониманью, и вранью.
Я тебя не выдам смертной скуке,
Злости, раздражению, тоске,
Страху, безнадёжности, разлуке,
Той, что от судьбы на волоске,
Я тебя не выдам между строчек,
Огражу - отплачу за двоих -
От своих жестоких заморочек
И, уж непременно, от твоих.
Я тебя не выдам, не печалься,
Ничему плохому впереди.
Только если вот другое счастье...
Ну, тогда - пожалуйста - иди...



Елена Исаева

Все - суета...


Узловатой веревкой по горлу – гудки телефона.
Ничего… ни о чем… потому ли, что не о чем просто?
У непрошенных мыслей отныне другие каноны,
А оттенки несказанных слов – холоднее норд-оста.
Я тебе не скажу о слезах. Ты и так их не видишь.
До меня ли, когда слишком много иных увлечений?
Мы захлопнули створки души, как колония мидий,
Чтобы нас не касалось влияние чуждых течений…
Я тебе не скажу о тоске. Бессловесной. Безмерной.
Зябкий привкус полыни у чашки горячего чая…
Ты не помнил меня изощренно-талантливой стервой?
Впрочем, что удивляться - такой до тебя не была я…
И о боли тебе не скажу. Ни к чему. Не поверишь.
Я сама-то не верю себе...только...вот ведь...однако…
Мне виском бы - о холод угла металлической двери,
До последнего зыбкого серого мертвого мрака,
Было б легче, наверно…Решимости, правда, не хватит,
Я же знаю… А жаль!
…Ладно.
Пусть.
Все проходит, и баста!

…И зарывшись в подушки, недвижно лежу на кровати,
Повторяя бессмертную фразу от Экклесиаста…

Вера Ермак