Ева Браун. Губительный выбор
В многовековой истории мира нередко встречаются женщины, разделившие свою единственную, неповторимую судьбу с известными злодеями и преступниками. Одна из них – скромная молодая жительница Мюнхена Ева Браун, ставшая любовницей кровавого фюрера Германии Адольфа Гитлера.
В предгорье знаменитых Альп и беспокойной реки Изар, на юге Германии, расположен древний город Мюнхен – многонациональная столица Баварии, с огромным кафедральным собором Фрауенкирхе, с веселой пивной Хофбройхаус, с множеством узких уютных улочек.
На одной из них, в добропорядочной семье Браунов 6 февраля 1912 года появилась на свет средняя дочь – Ева. Это событие не предвещало ничего чрезвычайного, кроме, возможно, некоторой досады главы семейства, ожидавшего рождения сына. Тем не менее, со всем своим отцовским энтузиазмом, он, Фридрих Браун, школьный учитель, приложил немало усилий, чтобы воспитать трех дочерей, как требовалось в немецких семьях, в духе благопристойности, строгости и трудолюбия.
Тяжелые последствия Первой мировой войны вынуждали немцев позаботиться о таком женском образовании, которое давало бы возможность экономического обеспечения их незамужним дочерям. И в нарушении извечного девиза: «kirche, kinder, kueche», девушки стали обучаться профессиям для дальнейшего устройства на работу.
Ева Браун, окончив в Мюнхене монастырскую школу-лицей, приобрела навыки бухгалтерского учета. Ее ученические годы сопровождались занятиями спортом, им в свое время занималась и мать Евы - Франциска, получившая звание мастера спорта по лыжам. Гимнастика, плавание, велосипед, лыжи – все нравилось и с легкостью преодолевалось Евой.
В тринадцать лет ей подарили фотоаппарат. Увлечение фотографией было настолько велико, что она стала подумывать о карьере в фотоделе или в кино. Чтение сентиментальных дамских романов и просмотр художественных фильмов-мелодрам привили ей романтический настрой, воплотившийся в мечты о необыкновенном герое-любовнике, о страстной любви, о счастливом замужестве.
Так, пребывая в девических грезах, осенью 1929 года, Ева попадает на одну из центральных улиц Мюнхена Шеллингштрассе, в известное фотоателье «Фото Гофмана», где владелец - Генрих Гофман предлагает ей место ассистентки.
Член нацистской партии, он безоговорочно разделял идеи нацизма. Еще до подавления небезызвестного «пивного путча», начавшегося в пивном зале «Бюргербройкеллер» 9 ноября 1923 года, он увидел в Гитлере значительную фигуру, ставшую затем могущественным нацистским вождем, перед которым преклонялась вся Германия. Гофман был другом и личным фотографом Гитлера, официальным фотографом партии, на его счету значились миллионные тиражи фотографий фюрера. Это он создал на фото образ Гитлера-триумфатора, олицетворявшего собою победный натиск национал-социализма.
Фотоателье Гофмана явилось именно тем местом, где в октябре 1929 года произошла эта роковая встреча Евы Браун и Гитлера. С того самого момента, когда она с интересом разглядывала нелепую челку и смешные усы посетителя ателье «господина Вольфа», так представил его Гофман, судьба Евы была предрешена. Теперь вся ее жизнь без остатка будет принадлежать ему – самому жестокому диктатору - Адольфу Гитлеру. «Она принесла себя в жертву палачу миллионов»,- скажет через пятьдесят лет двоюродная сестра Евы – Гертруда Вейскер.
Ева, не интересовавшаяся политической жизнью Германии, не могла и предположить, кого привел случай к Гофману.
Между тем, сорокалетний Гитлер обратил внимание на «маленькую нимфу», женственную и миловидную семнадцатилетнюю девушку. И, умело вызывая к себе интерес и симпатию, стал ухаживать за ней, приглашая в мюнхенский оперный театр на премьеру оперы Вагнера или в кино, рестораны.
Что оставалось делать мечтательной и наивной Еве? Как могла она устоять перед человеком, которого вся Германия на протяжении многих лет считала своим божеством?
Его публичные выступления рождали нескончаемые овации, народное ликование, женщины не скрывали слез восторга. И Ева сделала свой выбор, увидев в Гитлере давно сформировавшийся в ее мечтах, образ героя, защитника, любимого, который поведет под венец.
Правда, ждать столь желаемого события Еве пришлось почти шестнадцать лет. Только в ее 33 года, в последние часы жизни судьба подарила ей радость замужества, - безнадежная мечта сбылась, и она, наконец, произнесла ту заветную фразу: «Теперь можете называть меня фрау Гитлер».
После первых встреч Гитлер не спешил к физическому сближению с Евой Браун. «Физический контакт…будет загрязнением моей миссии», - сообщил он ей. Но ему нравилось общаться с обаятельной, стройной девушкой, по его собственному выражению – «с симпатичной малышкой». В то время как самые глубокие и сильные чувства Гитлера принадлежали другой – дочери его сводной сестры Гели Раубаль, самоубийство которой в сентябре 1931 года ввергло его в жуткие переживания и тоску. «Одна только Гели внушала мне подлинную страсть», - скажет он спустя годы.
Всепоглощающая борьба Гитлера за власть отодвинула его личные проблемы, и только в 1932 году Ева Браун удостоилась более пристального к себе внимания. Гитлер усмотрел в ней подходящий объект для своих представлений о спутнице жизни, «недалекой женщине, которая не вмешивалась бы в его работу», была бы отдалена от политики. И, предварительно дав указание проверить всю семью Браун на наличие семитских корней, он делает Еву своей любовницей.
Много написано о странноватых сексуальных пристрастиях Гитлера, его мазохистских наклонностях, когда приходя в эротический экстаз, он требовал от партнерш грубости, насилия, истязания плетками.
Но, по некоторым свидетельствам, сексуальные отношения Евы Браун и Гитлера были лишены извращений, и, показывая своим сестрам диван в квартире Гитлера, она простодушно восклицала: «Если бы вы знали историю этого дивана!».
Умение Гитлера производить на женщин неизгладимое впечатление, внушить неистовую любовь, приводило к тому, что любая женщина готова была отдать ему всю себя и свою жизнь тоже. «Я люблю своего супруга, - писала Магда Геббельс, жена сподвижника Гитлера, - но моя любовь к Гитлеру сильнее, для него я готова уйти из жизни». Вскрывалось двойное дно его противоречивой натуры. Зловещий фанатик нацизма, с одобрения которого массово и планомерно уничтожались евреи в лагерях смерти, творились другие злодеяния и зверства, он был, вместе с тем, притягательной личностью, галантный, «милый и нежный» с женщинами, даже с теми, которых отвергал.
Первые годы любовной связи с Гитлером приносили множество страданий Еве. Ей приходилось жить с родителями, не одобрявшими ее симпатий, работать у того же Генриха Гофмана, и почти не видеться со своим любовником. Эта безысходность вызывала в ней своеобразный протест, выражавшийся в попытке застрелиться. Судьба оказалась милостива к ней, и пуля, выпущенная из пистолета, попав в шею, не затронула жизненно важные органы.
Но и после событий 1933 года, когда Гитлер, наконец, добился власти над Германией и стал рейхсканцлером, а в 1934 году получил титул фюрера, одиночество оставалось единственным спутником Евы.
В сохранившихся нескольких листках дневника в 1935 году она пишет: «Я опять отчаянно несчастлива. Эта ли та страстная любовь, в которой он так часто клялся мне, если он за три месяца не прислал мне ни словечка? Я нужна ему лишь для определенных вещей».
Привязанность к Гитлеру и понимание того, что она «возлюбленная величайшего человека в Германии и на земле», не оставляла ей возможности разорвать эти узы. И только из-за отказа Гитлера в 1935 году жениться на ней, всюду провозглашавшего, что «женат на судьбе Германии», у Евы возникает мысль очередного самоубийства, чудом не завершившегося смертью. После чего Гитлеру пришлось приставить к ней двух солдат-охранников, купить дом на ее имя, и предложить переехать в его поместье Бергхоф, расположенное в горах Баварии, ставшее его резиденцией.
Ее радость от переезда омрачалась все тем же бесконечным ожиданием «отца нации», и его желанием тщательно сохранить в тайне свою личную жизнь, не демонстрируя близких отношений с Евой, держа ее всегда на расстоянии. Дошедшая до нас кинохроника свидетельствует, что и в кадре Ева всегда уходит в сторону, дав возможность покрасоваться своему Ади. В Бергхофе, в кругу друзей, он также считал излишним присутствие Евы, не смотря на то, что они называли ее хозяйкой дома. Формально она считалась личным секретарем Гитлера. Но даже поездка Евы, сопровождавшей Гитлера по Италии, была строго законспирирована. После краха фашистской Германии и ухода из жизни Евы, никто не мог вспомнить ни имени, ни лица постоянной спутницы фюрера, таинственной незнакомки Третьего рейха.
Ева не стремилась к карьере, к политической жизни, и была не настолько проницательна, чтобы понять всю недолговечность мира, в котором она живет, разглядеть в Гитлере жуткую личность, пропитанную разрушительной человеконенавистнической идеологией. Да, и как можно было увидеть в интересном собеседнике, любителе искусства, музыки, и театра, обожавшего животных, свою любимую овчарку Блонди, злобного властолюбца, потопившего в крови всю Европу? После неудавшегося покушения на Гитлера 20 июля 1944 года, военные поражения которого на Восточном фронте следовали одно за другим, встревоженная Ева пишет ему: «Если с тобой что-то случится, я умру».
Ева была той женщиной, которая видела свой долг, находясь вблизи человека номер один, в устройстве для него семейного очага, покоряя своей мягкостью, теплотой и заботой, не забывая о его «высшем предназначении», готовая ради него на самопожертвование. И в течение лет, отпущенных им обоим, их связь стала больше походить на отношения любящих супругов. Гитлер не скупился, отдавая Еве пачки рейхсмарок и одаривая дорогими подарками, пытаясь таким образом возместить свое частое отсутствие. Меха, роскошная обувь, украшения, кинокамеры, фотоаппараты и др. – все было в ее распоряжении. Однажды его подарком стала яхта под парусом со скромной надписью: «В подарок фройляйн Еве Браун от Адольфа Гитлера».
Но обидное слово «любовница» сопровождало ее всю жизнь, даже тогда, когда Гитлер оценил ее преданность, стал называть «единственным близким человеком», и первой упомянул в составленном им завещании. Ева, воспитанная в строгих правилах католичества и традициях своей семьи, все время ожидала изменения своего положения, отчетливо понимая, что только брак с фюрером снимет ее тяжкий грех.
После победы советских войск под Сталинградом здоровье Гитлера пошатнулось, он уже не был похож на того вождя «наци», который столько лет находился на вершине власти. Растерянный и подавленный, в своих выступлениях переходя на истерический крик, или впадая в беспричинную ярость, он все время проводил в ставке «Вольфшанце» в Восточной Пруссии, заезжая в Бергхоф. А в апреле 1945 года, когда стал ясен исход войны, местом его постоянного пребывания становится бункер, находящийся в саду канцелярии Рейха в Берлине.
В июле 1944 года Гитлер посылает Еве, продолжающей жить в Бергхофе, сообщение, в котором запрещает ей выезжать в Берлин. Но с наступлением тревожных дней 1945 года, в отдалении от своего фюрера переживая стремительное приближение фронта, участившиеся бомбардировки, она ощущала всю свою необходимость ему, находящемуся там, на глубине 16 метров, в обстановке полнейшего краха своих планов и идей, в предчувствии неминуемой капитуляции.
«Мерседес-кабриолет» с предельной скоростью мчал Еву мимо разбомбленных безлюдных городов, исчезнувших с лица земли селений туда, в Берлин, навстречу судьбе, навстречу своему звездному часу. «Я рада умереть здесь, рядом с фюрером»,- заявила она, попадая в подземную штаб-квартиру, где царили хаос, развал, безнадежность. «У нас не осталось никаких чувств, мы не думали ни о чем, кроме смерти… Все иерархические различия были стерты», - воспоминали очевидцы.
Единственное, что связывало теперь с жизнью, сломленного надвигающейся катастрофой, Гитлера – это Ева, преданная «малышка Браун». Уже не таясь, он встретил ее с радостью, поблагодарил за «многолетнюю верную дружбу», а его губы прикоснулись к ее губам.
После своего дня рождения 20 апреля 1945 года, 56-летний Гитлер впервые объявил себя побежденным: «Война проиграна. Я решил покончить собой… и перед окончанием земного пути взять в жены эту девушку… Она идет со мной на смерть по своему желанию, как моя супруга».
Свадьба состоялась в ночь с 28 на 29 апреля. В бункер был приглашен сотрудник Загса (штатс-секретарь), присутствовали высшие чины Третьего рейха - Геринг, Борман и Геббельс, обязанные проследить, чтобы тела Гитлера и Евы предали огню.
В своих мечтах Еве представлялась совсем иная свадьба, но она была готова и к той, которую предложили столь ужасающие обстоятельства. Перед надвигающимся небытием, она все-таки осуществила свое сокровенное желание, она стала женой великого фюрера.
Вопреки тому кошмару, который все больше охватывал всех обитателей бункера, слышавших победоносное наступление русских войск, гул орудий, разрывы снарядов, - горящие свечи, зажженные из-за отключенного электричества, и музыка, звучавшая на случайной пластинке, придавали своеобразную торжественность коротким мгновениям этой необычной свадебной церемонии.
Сорок часов были в распоряжении Гитлера, чтобы сжечь документы, продиктовать последнюю волю и политическое завещание, а Еве - приготовиться к последнему ритуалу – прощанию с жизнью. Оставшись одни, 30 апреля 1945 года в 15.30, Гитлер застрелился, а Ева приняла яд, но даже в предсмертном жесте ее рука потянулась к нему, к своему единственному избраннику, который целиком завладел ее судьбой и привел к такому трагическому концу.
В Москве в свое время ее считали тайным агентом Англии, в Эстонии – советской шпионкой, во Франции русские эмигранты одно время думали, что она работает на Германию, а в Англии, что она – агент Москвы. На Западе ее назвали "русской миледи", "красной Мата Хари".
«Железная женщина» – так назвал Марию Закревскую-Бенкендорф-Будберг еще в 1921 году Максим Горький. В это прозвище вложено больше, чем может показаться на первый взгляд. Горький всю жизнь знал сильных женщин, его тянуло к ним. Мура (так звали ее друзья) была и сильной, и новой, и, кроме того, она считалась правнучкой или, может, праправнучкой Аграфены Федоровны Закревской, жены московского губернатора, которой Пушкин и Вяземский посвящали стихи. Пушкин называл Аграфену Федоровну в письмах шейной Венерой. Это был второй смысл прозвища Горького. И третий проявился постепенно, как намек на «Железную маску», на таинственность, окружавшую эту женщину.
На самом деле Мария Игнатьевна была дочерью сенатского чиновника, Игнатия Платоновича Закревского, не имевшего отношения к графу А.А. Закревскому, женатому на Аграфене. Первый муж Муры, И.А. Бенкендорф, не принадлежал к линии графов Бенкендорф и не имел графского титула. Не заканчивала Закревская и Кембриджский университет, как утверждала, и не была переводчицей шестидесяти томов русской литературы на английский язык. Единственное, что было правдой – это ее второе замужество, которое дало ей титул баронессы Будберг. И хотя с самим бароном она рассталась очень быстро, чуть ли не на следующий день после бракосочетания, с его именем не расставалась до самой смерти.
Ее называли «красной Мата Хари». По некоторым версиям, Закревская работала сразу на три секретные службы: советскую (ВЧК), английскую и германскую. Кроме того, она любила мужчин и не скрывала этого. Ее избранники отвечали ей страстной и преданной любовью. Среди ее сердечных привязанностей – писатели Максим Горький и Герберт Уэллс, английский разведчик Локкарт, председатель ревтрибунала ВЧК Петере.
Первый законный супруг Марии Игнатьевны граф И. А. Бенкендорф, прежде чем был застрелен летом 1918 года, узнал, что его жена влюблена в английского дипломата Локкарта.
Роберт Брюс Локкарт впервые приехал в Россию в 1912 году в качестве вице-консула. Он не знал страны, но быстро обзавелся друзьями, полюбил ночные выезды на тройках, ночные рестораны С цыганами, балет, Художественный театр, интимные вечеринки в тихих переулках Арбата. В 1917 году он ненадолго уехал домой в Шотландию, но затем возвратился – но уже в другую Москву, в другую Россию. Он приехал как специальный агент, как осведомитель, глава особой миссии, чтобы установить неофициальные отношения с большевиками. Встретившись с Мурой в посольстве, он был очарован ее жизнеспособностью и стойкостью. Скоро оба страстно влюбились друг в друга. В начале сентября 1918 года ночью Муру забрал из постели Локкарта наряд чекистов во главе с преданным помощником «железного Феликса» Яковом Петерсом. Невыяснено, привез ли он Муру сразу в ЧК или к себе на квартиру, где пытался перевербовать. Так или иначе, но Закревская оказалась в подвалах Лубянки. По свидетельству английских источников, 4 сентября 1918 года сэр Роберт Брюс Локкарт, которого чекисты уже считали главным действующим лицом «заговора Антанты», обратился в комиссариат по иностранным делам с просьбой об освобождении Муры. Получив отказ, он отправился на Лубянку к Петерсу. В результате Локкарт был немедленно арестован и провел в заключении несколько недель. Мура же была освобождена и даже получила возможность посещать Локкарта в Кремле, ибо английский разведчик проводил свое заключение в комфортабельной квартире бывшей фрейлины императрицы. В октябре Локкарту в числе других представителей «миссии Антанты» было разрешено вернуться «домой в обмен на освобождение российских официальных лиц, задержанных в Лондоне…»
После освобождения Локкарт отбыл в Англию, и Закревская осталась в Москве в полном одиночестве, больная легкой формой испанки. Когда кончились деньги, она продала свои девичьи бриллиантовые серьги, последнее, что у нее было. Денег хватило, чтобы добраться до Петрограда в коридоре вагона третьего класса. Она выехала туда зимой 1919 года. Но в Петрограде ее арестовали и освободили лишь после звонка на Лубянку. Мура понимала, что она должна работать, чтобы прожить. Но как и где?
В это время пролетарский писатель Максим Горький организовал издательство «Всемирная литература», и Закревская узнает, что в издательстве нужны переводчики с английского на русский. Она познакомилась с писателем Корнеем Чуковским. И хотя Мура никогда не переводила на русский язык, поскольку знала его слабее английского и французского, Чуковский обошелся с ней ласково и дал кое-какую конторскую работу. Вскоре он приводит Закревскую к Горькому.
В то время у писателя в его большой квартире бывало много людей, и неизвестно было – кто живет здесь постоянно, а кто – временно. Здесь, кроме писателя, его сына, М.Ф..Андреевой и ее родственников, бывали В. Ходасевич, Ф. Шаляпин, Б. Пильняк, Л. Рейснер. М. Добужинский и многие другие, в том числе и члены правительства – Луначарский, Коллонтай, Ленин.
Постепенно Мура перебралась в квартиру Горького и уже через неделю оказалась в доме необходимой – стала личным секретарем писателя, помогала разбирать корреспонденцию, отбирала для него наиболее важные статьи из газет и журналов, выполняла машинописные работы. И просто умела слушать и вести разговоры о музыке, поэзии, искусстве. Комнаты Муры и Горького находились рядом. Горький восхищался не только ее талантом собеседника. Она была моложе писателя на 24 года. Кстати, свой роман «Жизнь Клима Самгина» он посвятил ей, Марии Игнатьевне Закревской.
В 1921 году в доме Горького появился знаменитый английский писатель Герберт Уэллс, старый знакомый Горького. Он хотел посмотреть Россию, увидеть результаты революции, которую приветствовал. Уэллс немедленно покорил всех своим умом, веселым разговором, энтузиазмом. Мура состояла при нем переводчиком – она была официально приставлена к нему по распоряжению Кремля. Уэллс знал Закревскую еще в Лондоне, до замужества, девять лет назад, когда ей было двадцать. К концу второй недели пребывания в Петрограде Уэллс внезапно почувствовал себя подавленным, и Мура, улыбаясь ему своей лукавой и кроткой улыбкой, уводила его гулять на набережную, в Летний сад. В результате Уэллс очутился у ее ног. И, уехав, посылал ей письма с оказией.
Зимой 1921 года Мура уехала в Эстонию, где у родственников мужа жили ее дети. В Таллинне она была арестована как советская шпионка. Ее выпустили. Но, поскольку въездная виза истекала через три месяца, в конце своей поездки она вышла замуж за барона Николая Будберга, эстонского подданного.
Горький и Мура состояли в переписке, и она время от времени получала чеки из Дрезденского банка, куда переводились гонорары Горького.
Весной 1922 года она наконец приехала к Горькому в Херингсдорф, и вскоре они все поселились в Саарове.
Чем привлекала Мура и Горького, и Уэллса, и множество других мужчин? Сияющее миром и покоем лицо, большие, глубокие глаза, яркий и быстрый ум, понимание собеседника с полуслова… Стройная и крепкая, элегантная даже в простых платьях. Драгоценностей она не носила, ее запястье туго стягивали мужские часы на широком кожаном ремне.
Живя с Горьким, время от времени Мура уезжала «к детям», на месяц-полтора. Мало кто знал подробности этих поездок, где и с кем она бывала. Даже спустя двадцать лет она молчала о своих встречах с Гарольдом Никольсоном, завтраках с Сомерсетом Моэмом, дружбе с Витой Саквиллуэст, приемах во французском посольстве. Виделась Мура и с Локкартом, который позднее описал первую после разлуки встречу в своей книге воспоминаний.
Горький понимал, что Закревская не вернется с ним на родину. Она все чаще ездила в Лондон, где встречалась с Локкартом и возобновила отношения с Уэллсом. Вскоре, окончательно выбрав Лондон, она поселилась в двух шагах от дома Уэллса. Она сказала ему, что останется с ним столько, сколько он захочет, но замуж за него не выйдет никогда. Эта связь длилась около тринадцати лет, до самой смерти писателя, и Уэллс очень страдал от того, что Закревская отказалась от замужества с ним. По завещанию после смерти Уэллс оставил Муре сто тысяч долларов, на которые она и жила почти до конца.
Осенью 1974 года она переехала в Италию и 2 ноября умерла в доме одного из предместий Флоренции, где проживал ее сын. Он перевез тело матери в Лондон, где ее отпели в православной церкви и похоронили 11 ноября того же года…
Бывший советский разведчик Леонид Колосов пытался отыскать документы, связанные с работой Муры. Однако личного дела авантюристки в архиве службы внешней разведки не оказалось, хотя обнаружились оперативная справка на нее и ряд документов из других дел, в которых Закревская играла не последнюю роль.
Но разведчик не нашел в доступных ему документах ничего, свидетельствующего о международном шпионаже, и даже в немецком секретном архиве не оказалось доказательств. И немцы в конечном итоге пришли к выводу, что самое вероятное из всех невероятных предположений заключается в том, что она была агентом ЧК. Леонид Колосов, в принципе соглашаясь с германскими документами, считает, что слово «агент» слишком высоко для определения секретной деятельности Закревской. Она, по его мнению, была осведомителем у чекистов, попросту говоря, «стукачкой». Колосов выдвинул и такое предположение – именно Мура отравила М. Горького по указанию своего начальника Ягоды.
Но это всего лишь недоказанное предположение, основанное на недомолвках, намеках тех, кто имел отношение к разведывательной деятельности. И жизнь Марии Игнатьевны Закревской-Бенкендорф-Будберг по-прежнему окутана тайнами и легендами.
(По материалам: Игорь Муромов
"100 великих авантюристов")
Традиция величать воров по кличке пошла еще с 18-го века, когда только начинали формироваться такие понятия, как «воровское братство»......«феня» и «общак». Тогда вор, желающий вступить в «общество», должен был внести сумму в общий котел, а за это его признавали своим.
В наше время посвящение в воры превратилось в особый обряд: собирается сходка авторитетов, которые обсуждают дела кандидата и решают, достоин ли тот венца. После принятия нового положенца во все углы родины шлются малявы, то есть послания, где рассказывается о жизни новобранца и сообщается его кличка.
Как правило, прозвище вору дают старшие товарищи, которые нередко становятся крестными положенца, иногда по чистой случайности. Например, некогда грозный Паша Цируль (Павел Захаров) получил прозвище в тюрьме, куда загремел за карманную кражу. Он брил престарелого авторитета и по неосторожности зацепил бритвой за ухо. Сановитый вор осерчал и хотел было замочить растяпу, но, посмотрев на худющего подростка, сменил гнев на милость: «Ну что встал, цируль фигов, помоги кровь остановить». С тех пор Пашу Щипача, послевоенного карманника, стали именовать не иначе как Паша Цируль. Это же имя он сохранил после венчания.
Виктор Калина (Виктор Никифоров) получил свое прозвище буквально по наследству: оно досталось ему от родной матери Калины Никифоровой, которая стала ему крестной в воровском деле. Калину Никифорову еще 5 лет назад называли матерью русской преступности, ее уважали и боялись даже самые грозные авторитеты. Воровской сан она не получила только из-за принадлежности к слабому полу, но смогла его добиться для сына, которого венчали в основном за заслуги матери.
Говорят, что Вячеслава Иванькова Япончиком окрестил его наставник Геннадий Карьков (Монгол). Он же дал ему и другое, правда, менее известное прозвище, Ассирийский зять: Япончик женился на Лидии Айвазовой, ассирийке по происхождению.
Часто прозвища, или погонялы, являются производной от имени или фамилии: Кирпич (Владислав Кирпичев), Пичуга (Юрий Пичугин), Мансур (Мансур Галявов), Пан (Виктор Панюшник), Север (Александр Северов), Червонец (Александр Десятник).
Нередко к имени прибавляется название местности, в которой вор вырос или творит свой ратный путь: Жора Тбилисский (Алоян Георгий), Киевский (Анатолий Шакуров), Сибиряк (Алексей Сергеевский).
Иногда прозвища отражают личные качества воров, например, Андрея Исаева назвали Росписью за то, что практически все его тело было покрыто татуировкой. Паша Цветомузыка получил свое прозвище за то, что при разговоре быстро смаргивает, а Гиви Гвинджилия заслужил погоняло Гиви Нос благодаря своей выдающейся части лица.
Зачастую трудно точно установить, откуда пошло то или иное прозвище, и остается только гадать, как воры умудрились получить такие клички, как Хряк (Геннадий Загородников), Хмырь (Юрий Смыков), Барыга (Борис Петрушин), Ева (Олег Семакин), Балда (Владимир Быков), Сиська (Лев Генкин).
Среди множества преступлений есть и такие, которые невольно поражают воображение обывателей. Про мошенников и аферистов, относящихся к своей криминальной "профессии" как к искусству, ходят легенды, о них снимают фильмы, а теперь составили рейтинг самых великих жуликов в истории человечества.
Виктор Ластиг (1890-1947) известен как человек, который продал Эйфелеву башню. Вероятно, это самый талантливый мошенник из всех, которые когда-либо рождались на планете. В 1925 г. он прочел в газете статью о том, что у парижских властей возникли серьезные проблемы с оплатой содержания Эйфелевой башни. После этого Ластиг принял облик респектабельного правительственного чиновника и послал приглашения встретиться шести крупнейшим скупщикам металла. На встрече они узнали от "чиновника", что на содержание Эйфелевой башни уходят непомерные суммы, и город отказывается их выплачивать, поэтому намерен продать достопримечательность в качестве металлолома. Один из скупщиков сразу же согласился, после чего Ластиг покинул Париж с чемоданом, набитым наличными. А обманутый покупатель был слишком оскорблен и шокирован, чтобы подать жалобу властям.
Целая плеяда знаменитых мошенников занималась "общим" делом – подделкой различных финансовых документов и использованием "творческих псевдонимов" – личин выдуманных или реальных людей.
Фрэнк Эбегнейл известен всем как прототип героя Ди Каприо в фильме "Поймай меня, если сможешь". В течение пяти лет в 1960-е гг. он был самозванцем. Целых два года Эбегнейл скрывался под личиной пилота американских авиалиний, чтобы иметь возможность бесплатно летать по всему миру, потом 11 месяцев "работал" педиатром в больнице Джорджии под именем Фрэнка Уильямса. Из подобных достижений мошенника выделяется подделка диплома Гарвардского университета и трудоустройство в офисе генерального прокурора этого штата.
Кристофер Роканкур, самозванец и мошенник, умудрился пробраться в высшие круги общества под маской французского родственника Рокфеллеров, хотя на самом деле был сыном проститутки и алкоголика, которые сдали его в приют в пятилетнем возрасте. Фирменным знаком мошенника стала выдуманная семья из знаменитостей. Роканкур представлялся новым знакомым как сын Софи Лорен, племянник Оскара де ла Рента и Дино де Лаурентис. Жулик погорел на собственном тщеславии, решив написать автобиографию и высмеять облапошенных жертв.
На четвертом месте топ-парада – великий самозванец Фердинанд Демара, маскировавшийся под самых разных людей, начиная от монахов и хирургов и заканчивая начальником тюрьмы. Самое известное перевоплощение Демара – хирург Джозеф Кир. Он умудрился действительно работать хирургом во время войны с Кореей и лечил своих пациентов щедрыми дозами пенициллина до тех пор, пока мать настоящего Джозефа Кира не узнала об этом и не сообщила властям.
Дэвид Хэмптон тоже творил свои аферы под псевдонимом, правда, без особой изобретательности. Он умудрился завести знакомства с известными персонами, под разными предлогами занимая у каждого максимально возможную сумму денег. В 1983 г. Хэмптон был арестован. Его принудили заплатить $4490 в качестве компенсации за причинение морального ущерба. Подобные мошенничества проворачивал также Вильгельм Вогт. Он облачился в форму военного чиновника и использовал свой новый облик на полную катушку, арестовав нескольких чиновников за подделку бухгалтерских документов и конфисковав крупные суммы денег из кассы.
Шестое место в топ-параде занимает музыкальный коллектив, мошенничество которого сейчас, наверное, уже никого не удивит. Это группа Milli Vanilli, на одной из "живых" концертов которой вдруг "зажевало" фонограмму. Тогда публика узнала, что ни один из членов дуэта попросту не умеет петь, а записи делал музыкант Фрэнк Фериан, используя голоса других певцов. Безголосых вокалистов не арестовали, а лишь отобрали ранее врученную им статуэтку "Грэмми".
Замыкают десятку мошенники, которые отличились оригинальностью и нестандартным подходом. В разное время Мери Бейкер и Джордж Псалманазар эпатировали окружающих, изображая пришельцев из таинственных стран, говорящих на неведомых языках, облаченных в экзотическую одежду и соблюдающих чудные ритуалы несуществующих религий. Мери Бейкер изображала принцессу Карабу, похищенную пиратами с острова в Индийском океане. Джордж Псалманазар якобы прибыл с далекого острова Формоза, нравы которого он описал в своей книге, раскупленной в одно мгновение. Кроме того, формозянин читал лекции по истории своей родины, ее языку и занимался переводом несуществующей литературы Формозы. Мошенничество закончилось, когда бедный формозянин попросту устал притворяться и признался своим друзьям в обмане.
Действия, предпринятые Рейсом и компанией, были беспрецедентными. Не хватало статей уголовного кодекса Португалии, чтобы квалифицировать весь букет совершенных преступлений: это и заговор, подделка договоров и писем, использование фальшивого диплома, изготовление в обход закона 580 тысяч банкнот и их частичная эмиссия.
Экономика Португалии в начале 1920-х годов была в довольно жалком состоянии. Инфляция, правда, не достигала германских масштабов.
Банк Португалии, капитал которого находился в основном в частных руках, с 1887 года пользовался исключительным правом эмиссии банкнот. С конца 1920-х годов банк употреблял эту свою привилегию с большим энтузиазмом и усердием, его типографии уже не справлялись с заданиями, заказы размещались на зарубежных предприятиях.
Богатые недра таких «провинций», как Ангола и Мозамбик, оставались неиспользованными. Экономическое положение этих заморских провинций было таким, что мало кто из живших там португальцев отваживался вкладывать туда капитал. Их деньги не признавались даже в «метрополии».
Португалия напоминала получившее пробоину судно, «спасатели» которого в лице иностранных компаний ждали очередной волны, чтобы высадиться на него.
В этой ситуации в Португалии развернулась уникальная в своем роде афера, принесшая большие опустошения и вместе с тем способствовавшая росту благосостояния определенного круга лиц, не принимавших в ней никакого участия.
Впервые они собрались все вместе в мае 1924 года для того, чтобы начать коллективную охоту на золотого тельца. Встреча происходила в Гааге, в гостиничном номере. Артур Виргилио Рейс прибыл из Лиссабона, Адольф Густав Хеннис – из Берлина, Карел Маранг ван Иссельвеере был жителем Гааги, Жозе душ Сантуш Бандейра жил в Гааге у своего брата, португальского консула Кто они?
Артур Виргилио Альвес Рейс, духовный отец будущего предприятия, родился в 1896 году в семье бухгалтера и компаньона одного похоронного бюро, «человек, сделавший сам себя». Окончил гимназию, начал изучать машиностроение. Учеба продолжалась год, после чего он счел свое образование завершенным и решил для начала обзавестись семьей. Его выбор пал на особу из зажиточной семьи, и на полученное приданое можно было безбедно жить. В 1916 году 20-летний юноша направляется служить в Анголу. Конечно, не в качестве солдата Он изготовил себе диплом несуществующего политехникума при Оксфордском университете Оксфорд – это отличная визитная карточка, которая легко открывает любые двери. Диплом удостоверяет, что сеньор Артур Виргилио Альвес Рейс получил степень бакалавра практически во всех известных научных дисциплинах. Образцом ему послужил диплом приятеля.
Для того, чтобы для сомнений не оставалось никаких оснований, Рейс делает копию своего диплома, которую ему заверяет сговорчивый нотариус.
В Луанде Рейс делает быструю карьеру.
Он является одновременно инспектором общественных работ и главным инженером железных дорог. Почти все, о чем он смело заявил в своем дипломе, Рейс подтверждает на практике. Он и толковый техник, и удачливый торговец Он почти сказочным образом обращает в деньги все, что попадается на его пути и в далекой африканской стране, и в ходе деловых наездов в Европу. В 1919 году Рейс оставляет свои посты и становится частным торговцем. В 1922 году обладателем состояния в 600 тысяч эскудо он возвращается в Лиссабон, где вместе с двумя партнерами основывает фирму «Альвес Рейс», которая занимается продажей американских легковых автомобилей фирмы «Нэш». Между тем беснующаяся инфляция обесценивает его капиталовложения в Анголе, остальное уходит на жизнь. Рейс не отличается скупостью, в Лиссабоне у него шикарная 12-комнатная квартира на семью из четырех человек, три слуги и шофер. Состояние тает, предприятию грозит продажа с молотка. И тут Рейс вспоминает девиз американских бизнесменов: «Время – деньги!» и решает реализовать его буквально. Он узнал, что «Амбако» – трансафриканская железнодорожная компания, базирующаяся в Анголе, получила от Португалии заем в 100 тысяч долларов. На морское путешествие в США уходит восемь дней. Там Рейс немедленно открывает счет в банке. Конечно, того, что там значится под чертой, может хватить лишь на скромный завтрак. Это ничуть не смущает Рейса. На этот счет он выписывает чек на 40 тысяч долларов, на которые скупает контрольный пакет компании «Амбако». Не теряя времени, раньше, чем пароход, доставляющий почту, приходит в Нью-Йорк, он телеграфом переводит 35 тыс. долл. со счетов «Амбако» на свой нью-йоркский счет. На какую-то мелочь в 5 тысяч долларов он вообще не обращает внимания, банк подождет. На оставшиеся у «Амбако» доллары Рейс скупает контрольный пакет «Саус Ангола майнинг ко», и вот он снова солидный предприниматель. Все очень просто, надо только чего-то по-настоящему захотеть, – вот девиз этого уже много повидавшего в жизни 24-летнего человека, который сидит напротив своих новых партнеров и курит одну сигарету за другой. Артур Рейс невысок, его рост – 165 сантиметров, но широкоплеч и мускулист. Высокий лоб над карими глазами, редкие, зачесанные назад волосы.
В январе 1924 года Рейс скорее всего случайно познакомился с человеком, назвавшимся Жозе душ Сантуш Бандейрой. Кто-то сказал Рейсу, что у Бандейры есть интересы в нефтяном бизнесе. Это, как выяснилось, не соответствовало действительности, но зато у Бандейры были самые различные связи. Он мог использовать их сейчас в общих целях Жозе было уже 43 года, а за спиной – ничего достойного внимания. Ограбление со взломом, укрывательство краденого, спекуляция спиртным привели его вместо вершин финансового мира – цель, которой он собирался достичь, отправляясь в Южную Африку, – за тюремную решетку, где он пробыл на казенном довольстве семь лет.
Карел Маранг ван Иссельвеере, родившийся в 1884 году, к началу первой мировой войны располагал вызывавшим уважение счетом в банке. Но когда Карел Маранг получил приглашение Бандейры, его фирма оптовой торговли была безнадежным должником.
Самой мрачной фигурой в этом блестящем квартете был скорее всего Адольф Густав Хеннис. Никто не считал Хенниса немцем, хотя на это недвусмысленно указывало его имя, которое, кстати, оказалось ненастоящим. Оставаться неузнанным – было в интересах этого человека, родившегося 20 ноября 1881 года и получившего при рождении имя Иоганна Георга Адольфа Дёринга. Он происходил из гугенотской крестьянской семьи, окончил один класс деревенской школы и получил позднее место сигарного мастера в Хельсе (под Касселем). В 1909 году он занимает у своего приятеля крупную сумму денег, после чего оказывается в бегах, оставив в Хельсе жену и двоих детей. Он появляется во Франкфурте-на-Майне, потом в Нью-Йорке, где основывает сигарную фабрику, потом в Бразилии. В Бразилии он представляет известную американскую компанию «Зингер», производящую швейные машинки. Когда началась первая мировая война, Дёринг решил, что его германское подданство может принести неприятности, и обзаводится швейцарским паспортом, по которому он значится сыном швейцарца и бразильянки. С тех пор его зовут Адольф Густав Хеннис. Под этим псевдонимом он возвращается в Германию и становится по поручению одной из посреднических фирм партнером Карела Маранга. После того как деловые связи с голландским партнером рассыпались, Хеннису удается найти пути получения прибыли даже из самой инфляции. Его счет в банке измеряется пятизначными величинами, которые он с радостью округлил бы до шестизначных.
Вот эта «великолепная четверка» обсуждала в Гааге скоординированные действия по эксплуатации природных богатств Анголы. Реальные предложения исходят, естественно, только от Рейса и его компании «Саус Ангола майнинг». Жозе душ Сантуш Бандейра через своего брата имеет некоторый доступ к различного рода дипломатическим привилегиям. Рейс принимает это во внимание. Но в большей степени он прислушивается к Хеннису, который достаточно повидал мир и набрался опыта в проведении различных денежных операций.
В начале июля 1924 года Рейса арестовывают. «Амбако» выдвигает против него обвинения в финансовых махинациях, нью-йоркский банк намерен взыскать с него недостающие 5 тысяч долларов. Почти два месяца Рейс проводит в следственной тюрьме Порту. Потом он находит общий язык с «Амбако», друзья помогают уладить разногласия с банком.
Именно в эти два месяца в его голове зарождается и зреет невероятный, сумасшедший, фантастический план. Рейс заказывает и штудирует литературу о банковской и финансовой системе Португалии, ищет и находит несогласованности и «мертвые поля» в системе регулирования, которые прямо-таки ждут того, кто ими воспользуется.
В конце августа Рейс выходит на свободу. Друзья устраивают в его честь банкет, о чем сообщается в прессе.
Через несколько дней Артур Виргилио Альвес Рейс приступает к делу. Прежде всего он обзаводится официальными бланками. Бланки состоят из одного или двух листов, заполненных с обеих сторон. На первую и вторую страницы двух четырехстраничных бланков он записывает текст безобидного контракта с государственной организацией. Третьи страницы в обоих экземплярах начинаются со слов: «Совершено в двух экземплярах и подписано». С этими бесхитростными бумагами Рейс 23 ноября 1924 года появляется в конторе нотариуса доктора Авелино де Фариа, в его присутствии ставит свою подпись на третьей странице, так, чтобы оставалось место для других подписей, и заверяет ее Так как контракт предполагает осуществление международных сделок, Рейс заверяет печать нотариуса в британском, германском и французском консульствах.
Теперь Рейс составляет текст «настоящего» договора и переводит его на французский язык. Содержание текста наивно до неприличия, что делает его почти гениальным. Артур Виргилио Альвес Рейс согласно этому контракту объявляется полномочным представителем международного консорциума финансистов, который готов предоставить Анголе кредит в 1 миллион фунтов стерлингов, оставив за собой право пустить в обращение в этой португальской колонии эквивалентную сумму в эскудо.
Кому из здравомыслящих финансистов могла бы прийти в голову мысль вложить в экономически деградирующую колонию государства, сотрясаемого хозяйственными и политическими кризисами, твердые деньги с единственной целью увеличения объема денег, находящихся в обращении, и подстегивания инфляции? Любой специалист при внимательном чтении текста решил бы, что к нему приложил руку или безнадежный простофиля, или сумасшедший миллионер. Рейсу пришлось изрядно попотеть, чтобы облечь договор в рутинные тяжеловесные юридические формулы. В какой-то степени это ему удалось, так что из явной несуразицы получился солидный документ. Остальное необходимое для полного эффекта было достигнуто за счет многих подписей, печатей и штампов. Текст договора секретарь Рейса Франциско Феррейра, бывший армейский офицер, печатает в два столбца – на португальском и французском языках. Для него на этом рабочий день кончается, у Рейса же начинается ночная смена.
Прежде всего на третьей странице бланка появляются подписи управляющего Банка Португалии Камачо Родригеса и его заместителя Ж. да Мотта Го-меша. Их Рейс просто копирует с банкнот, а затем обводит чернилами. К ним добавляются подписи верховного комиссара по делам Анголы Ф. да Кунья Рего Чавеса, министра финансов Д. Родригеса и специального представителя Анголы Д. Кошты. Что касается последних трех подписей, то их написание не так уж важно. Проверить их трудно, к тому же они нотариально заверены.
Со всей возможной тщательностью Рейс отделяет первый лист одного из своих бланков и заменяет его новым, отпечатанным все тем же Феррейрой. Он украшен белым бантом и сургучом печати с гербом Португалии. Подмена практически незаметна.
Печать Рейс заказал для одного гимнастического союза, но потом все, что касалось гимнастики, исчезло, печать же осталась в руках Рейса.
Вскоре Рейс предъявляет свое произведение компаньонам. Невероятно, но омытые всеми (и не самыми чистыми) водами делового мира Маранг и Хеннис не разглядели подделки. По крайней мере так позднее утверждал Рейс.
Прожженный мошенник предусмотрел и еще один вид прикрытия. В маленькой типографии под Лиссабоном он заказал конверты для «своего друга сеньора Камачо Родригеса, президента банка». На них тоже красовался герб Португалии и штамп: Банк Португалии Управляющий личная переписка.
Родригес такими конвертами никогда не пользовался. Но этот факт не снижал их достоинств. Главное – они были красивыми и производили впечатление.
Сначала было задумано отпечатать эскудо в Германии. Предполагалось, что там в изготовлении денег накоплен большой опыт. Потом решили, что Карел Маранг вступит в контакт с голландской типографией ценных бумаг «Иоган Эншеде и сыновья». Разговор состоялся 2 декабря 1924 года, но желаемого результата не принес. Слишком трудоемко заново печатать банкноты и изготовлять для них новые типографские пластины. На это уйдет много времени. К тому же 100-процентной идентичности с теми образцами, которые представил Маранг (купюры в 1000 и 500 эскудо), все равно не достичь. А почему бы не обратиться к постоянному партнеру португальского банка? Маранг смущен, он не знает, о какой фирме идет речь. И все-таки, изрядно напрягшись, он вспоминает, что на одной из банкнот видно название фирмы «Вотерлоу и сыновья». Или это мелким шрифтом было напечатано на каком-то документе? Он решается: «Вы говорите о "Вотерлоу и сыновья" в Лондоне?» Минхер Гуйсман кивает.
На следующий день Карел Маранг получает у «Эншеде и сыновей» рекомендательное письмо для лондонской фирмы. Теперь ему необходимо получить полномочия от Артура Альвеса Рейса. Пришлось прибегнуть к помощи Антонио Бандейры, консула. Его письмо само по себе совершенно безобидно, но впоследствии оно станет уликой против Антонио.
"Я, нижеподписавшийся, португальский посланник в Гааге, настоящим подтверждаю, что предъявитель сего письма Карел Маранг ван Иссельвеере, голландский гражданин и бизнесмен, является генеральным представителем Альвеса Рейса, португальского гражданина, проживающего в Лиссабоне.
Гаага, 3 декабря 1924 г. Сантуш Бандеира".
Ранним утром 4 декабря Карел Маранг отбывает в Лондон.
Фирма «Вотерлоу и сыновья» в те времена пользовалась безупречной репутацией и в Англии, и за рубежом. На ее восьми предприятиях трудилось 7 тысяч подданных британской короны. Она же выпускала и королевские почтовые марки.
Возраст фирмы – 114 лет. Ее тогдашним президентом был 53-летний сэр Вильям Альфред Вотерлоу, который за свои заслуги перед Англией во время мировой войны получил дворянский титул. В чем состояли эти заслуги, не знал никто, кроме него самого и того, кто пожаловал ему титул (род личного дворянства с титулом «сэр», ниже баронета.)
Дирекция размещалась в четырехэтажном желтом кирпичном доме на Винчестер-стрит. Здание было совершенно безвкусным.
Карел Маранг появился перед его парадным входом в послеобеденные часы 4 декабря. В тот момент, когда он вошел в строго обставленный в викторианском стиле кабинет, сэр Вильям еще держал в руках рекомендательное письмо, в котором говорилось:
"Сэр! Имеем честь рекомендовать Вам предъявителя сего письма м-ра К. Маранга ван Иссельвеере из Гааги. Этот джентльмен обратился к нам с заказом на изготовление португальских банкнот. Мы изучили предложенные образцы и считаем, что эту работу Вы можете выполнить гораздо успешнее, и поэтому мы посоветовали м-ру Марангу обсудить этот вопрос с Вами. Наше предложение состоит в том, чтобы Ваша фирма взяла на себя производство банкнот, мы же охотно возьмем на себя посредничество в их поставке. Были бы Вам обязаны, если бы Вы сообщили нам о своем мнении.
С уважением, «Иоган Эншеде и сыновья».
Сэр Вильям рассматривает визитную карточку гостя, в которой гость фигурирует под титулом «Генеральный консул Персии», затем читает бумагу, которая объявляет Маранга полномочным представителем Альвеса Рейса.
Сэр Вильям снимает трубку и приглашает члена правления фирмы Фредерика В. Гудмана, директора отдела «иностранные банкноты».
Маранг вкратце описывает нищенское хозяйственное положение португальской провинции – Анголы. По просьбе португальского правительства в Нидерландах создан синдикат, к которому принадлежит и сам Маранг. Синдикат готов для эмиссии банкнот предоставить кредит в сумме 1 миллион фунтов стерлингов. Банк Португалии согласен. Фирма «Вотерлоу и сыновья» должна отпечатать соответствующую сумму денег в португальских банкнотах, переправить их в Лиссабон, откуда деньги с середины февраля 1925 года будут поступать в Анголу. Именно там деньги получат соответствующую допечатку «Ангола».
«Полномочный представитель» достает из бумажника образцы банкнот. Сэр Вильям, бегло взглянув на них, не скрывая удивления, передает Гудману. Тот кивает головой: «Сэр, это не наша продукция. Эти банкноты…» «Скорее всего, их сделали в Америке», – перебивает его президент фирмы. Он уверенно вспомнил, что тогда заказ португальского банка получил конкурент, другая лондонская фирма – «Брэдбэри, Вилкинсон». Зачем же сейчас упускать улов с крючка?
Гудман понимает маневр шефа. Он извиняется и на минуту выходит из кабинета, возвращаясь с банкнотой в 500 эскудо, на которой изображен портрет Васко да Гамы: «Мистер Маранг, эти банкноты еще год назад мы изготавливали для Банка Португалии. Может быть, Вы остановитесь именно на них. Соответствующие типографские пластины сохранены».
Маранг, подумав, кивает. Ему знакомы эти банкноты, имеющие хождение в Португалии с 1922 года. Он интересуется, сколько это будет стоить: «Вы понимаете, калькуляция…» Сэр Вильям подходит к своему письменному столу, с деловым видом перебирает бумаги, как будто даже делает заметки.
«Это составит 1500 фунтов, сэр. Но пластины – собственность Банка Португалии, и без его официального и юридически заверенного заказа мы не отпечатаем ни одной ассигнации».
Маранг согласен: «Разумеется, сэр, Вы получите такой заказ. Но я просил бы Вас учитывать деликатность этого дела. В Банке Португалии опасаются утечки информации: возможно противодействие "Банко Ультрамарине" (португальский заморский колониальный банк), который до сих пор обладал исключительным правом денежной эмиссии для Анголы. В курсе дела только президент Банка Португалии сеньор Родригес и его заместитель сеньор Гомеш».
17 декабря Маранг при очередной личной встрече вручает два нотариально заверенных договора: один – между Банком Португалии и колониальным управлением Анголы, второй – между управлением Анголы и Артуром Виргилио Альвесом Рейсом. Из последнего договора следует, что сеньор Рейс уполномочен при определенных условиях организовать новую эмиссию ангольских денег, имеющих хождение в метрополии и в провинции Ангола. В отдельном документе голландская фирма «Маранг и Коллиньон» в лице сеньора Карела Маранга ван Иссельвеере названа представителем Рейса, полномочным размещать заказы, подписывать контракты и вести всю организационную работу.
Сэр Вильям направляет все три документа своему лондонскому нотариусу, который должен их перевести и заверить. Нотариус возвращает и оригиналы, и переводы, подтвердив, что все в порядке. Сэр Вильям делает еще один шаг. Он направляет доверительное письмо президенту Банка Португалии, в котором запрашивает у последнего полномочия на изготовление банкнот. В силу своего конфиденциального характера письмо направляется в Лиссабон не по почте, а со специальным курьером, которого по предложению Маранга должен подыскать его секретарь Жозе Бандеира, брат португальского посланника в Гааге.
6 января 1925 года Маранг доставляет тщательно запечатанное и подписанное Камачо Родригесом, президентом Банка Португалии, ответное послание.
Письмо датировано 23 декабря 1924 года. Все проблемы, таким образом, решены. Между «Вотерлоу и сыновья», Лондон, и «Маранг и Коллиньон», Гаага, подписывается контракт, согласно которому лондонское предприятие обязуется в течение месяца изготовить и поставить фирме «Маранг и Коллиньон» 200 тысяч ассигнаций с изображением Васко да Гамы, каждая достоинством в 500 эскудо.
Как джентльмен старой школы сэр Вильям не может не подтвердить президенту Банка Португалии получение его ответного письма. 7 января 1925 года его послание обычным почтовым путем направляется в Лиссабон. В нем говорится:
«Глубокоуважаемый сэр! Имею удовольствие подтвердить получение Вашего доверительного письма от 23 декабря 1924 г. Его содержание принято нами к сведению, о чем Вам с благодарностью сообщаю. В. А. Вотерлоу».
Письмо было аккуратно зарегистрировано в канцелярии лондонской типографии, но до Банка Португалии оно так никогда и не дошло.
10 февраля 1925 года Карел Маранг получил в Лондоне первую партию в 20 тысяч банкнот на общую сумму в 10 миллионов эскудо. Он упаковывает деньги в чемодан и направляется в Лиссабон. Документы Маранга, заверенные Антонио душ Сантушем Бандейрой, португальским консулом в Гааге, освобождают его от таможенного досмотра. На квартире Артура Рейса, где помимо прибывшего из Лондона гостя и хозяина присутствуют Адольф Хеннис– и некий Адриано Сильва, обсуждается вопрос о том, как пустить деньги в обращение. Все согласны с тем, что 100 миллионов эскудо – это не та сумма, с которой можно оперировать непосредственно в розничной торговле. Генеральный план, автором которого является Рейс, состоит в том, чтобы учредить собственный банк и осторожно скупать акции Банка Португалии. Получив соответствующий пакет акций, можно занять место в его административном совете, а тогда откроется достаточно реальных возможностей для того, чтобы в зародыше задушить возможные кривотолки. Дело в том, что на новых банкнотах проставлены серийные номера тех купюр, которые уже имеют хождение. Рано или поздно совпадения будут выявлены. Пока же Сильва должен проверить подлинность полученных банкнот.
25 февраля и 12 марта 1925 года оставшиеся 180 тысяч ассигнаций с изображением Васко да Гамы оказываются в Лиссабоне. Но еще до того момента, когда поставки были завершены, Адриано Сильва оказывается под арестом. Произошло это в Браге, на севере Португалии, где работники местного отделения Банка Португалии обратили внимание на незнакомца, развернувшего необыкновенную деловую активность и расплачивавшегося со своими партнерами толстыми пачками банкнот в 500 эскудо. Деньги подвергаются экспертизе, выясняется, что они настоящие, и Сильва на свободе. Но и из других мест поступают сведения о том, что поползли слухи о появлении фальшивых денег. 6 мая 1925 года газета «Диарио де нотисиаш» печатает изображение банкноты в 500 эскудо, сопроводив его следующим текстом: «Администрация Банка Португалии проинформировала нас, что для беспокойства по поводу якобы появившихся в обращении фальшивых ассигнаций в 500 эскудо нет никаких оснований».
Рейса, Хенниса и компанию все эти события одновременно и порадовали, и встревожили. Они направили в министерство финансов по установленной форме запрос на разрешение создания банка с многозначительным именем Банк Анголы и метрополии. Петицию подписали Артур Виргилио Альвес Рейс, Жозе душ Сантуш Бандейра и Адриано Сильва. Запрос был отклонен советом
Банка Португалии на том основании, что в создании подобного банка нет нужды, ангольскую провинцию успешно обслуживает «Банко Ультрамарине». Рейс и компания не сдаются, и наконец 15 июня совет банка в третьей инстанции приходит к заключению, что новый банк «при определенных условиях» может быть полезным народному хозяйству, и устанавливает ему уставной капитал в размере 20 млн. эскудо.
Учредители банка кое о чем позаботились, в уставе банка говорится о том, что он занимается «коммерческими, предпринимательскими и финансовыми операциями, которые связаны или могут быть связаны с банковским делом». И новый банк всячески стремился оправдать свое солидное имя. Велась большая работа с потенциальными клиентами, шел активный поиск и выполнение различных заказов, выдавались деньги под соответствующие гарантии, скупалась движимость и недвижимость, прежде всего происходила массовая закупка акций Банка Португалии, которые в связи с тяжелым экономическим положением страны поначалу были весьма дешевы, но потом в связи с этими закупками курс этих акций стал расти. Все в новосозданном банке было необычным, легко устанавливались контакты, и так же легко они прекращались.
В деловых кругах о новом банке говорилось много добрых слов. Банк предоставлял кредиты под низкие проценты, активно участвовал в различных предприятиях и таким образом фактически помог обрести новое дыхание некоторым отраслям промышленности. Рейс и Сильва купались в славе «капитанов экономики» и привыкали к обращению «ваше превосходительство». Хеннис и Маранг оставались в тени. Они овладевали рычагами управления банка, анализировали, планировали, собирали сведения о фирмах, об имеющихся возможностях помещения капиталов. Жозе Бандейра занимался приобретением акций Банка Португалии, что наталкивалось на ряд преград. Например, частное лицо (португальское происхождение обязательно) могло владеть только ограниченным числом акций. Но Бандейра, судя по всему, отлично справлялся с вверенным ему участком деятельности. Выполняя свою миссию, недавний неудачник несказанно радовался тому, что ему все-таки удалось восхождение на Олимп деловой жизни. Успеху Бандейры в немалой степени способствовали все те же крупные денежные купюры, вызывавшие уважение и внутри страны, и за рубежом.
Немало неприятностей оказавшимся в зените славы вундеркиндам португальских финансов доставляла пресса, которая не спешила присоединиться к хору их доброжелателей. В печати задавались неприятные вопросы, и прежде всего о том, откуда у банка столько денег. В конце концов эти вопросы достигли цели – министерство иностранных дел потребовало проведения расследования.
Между тем деньги из сейфов Банка Анголы и метрополии поступали в обращение. Дела шли, сейфы пустели. Аппетит приходит во время еды, денег требовалось все больше. 25 июля 1925 года Карел Маранг сообщает лондонской фирме «Вотерлоу и сыновья» о своем возможном визите: «Рад привезти хорошие новости для Вас из Лиссабона». Через четыре дня он оказывается в кабинете сэра Вильяма: «Я привез письмо сеньора Камачо Родригеса, в котором он просит Вашу фирму отпечатать еще 380 тысяч банкнот с изображением Васко да Гамы по 500 эскудо каждая. Вы могли бы использовать те же пластины». Сэр Вильям просит его извинить и на некоторое время покидает своего посетителя, взяв в руки представленный документ. Эксперты фирмы проверяют его подлинность. Их ответ положительный. Маранг передает ему номера серий новых банкнот. Это номера – близнецы тех банкнот, которые уже есть в обращении, точно так же, как и в первый раз. С такими случаями сэр Вильям уже сталкивался, к тому же эти банкноты предназначаются для Анголы, где они получат соответствующую допечатку.
И в этот раз Маранг просит сохранять молчание. Сэр Вильям, которому опять ассистирует один из управляющих его предприятия, принимает заказ к выполнению.
Банк Анголы и метрополии вновь в центре внимания прессы. Деньги в нем не задерживаются, почти сразу отправляясь в бесконечные круизы. И вот на календаре 4 декабря 1925 года – роковой день в судьбе банды. Ровно год прошел с первого появления Маранга в фирме «Вотерлоу и сыновья».
В этот день сеньор Камачо Родригес принимает в своем доме банкира из Порту, который недвусмысленно заявляет о том, что в стране в огромном количестве циркулируют фальшивые деньги. Родригес спешит в банк, где как раз собрался административный совет. Один частный лиссабонский банк настоял на аресте какого-то ювелира, который явился в банк с огромной кипой «васкодагамовских» банкнот. Служащий банка, принимавший наличные деньги, обратил внимание на этого ювелира еще раньше, когда тот в пункте обмена валюты значительные суммы эскудо в тех же ассигнациях обменивал на фунты стерлингов и иные валюты. Об этом наблюдательный служащий сообщил руководству банка.
Совет банка решил поставить в известность криминальную полицию. Обыск в доме упомянутого ювелира дал не только явные улики нарушений в бухгалтерском учете, но и прямые указания на его связь с Банком Анголы и метрополии, что не прошло мимо внимания следствия. Были арестованы ювелир и владелец пункта по обмену валют. Прямо на улице был задержан Адриано Сильва – управляющий подозрительным банком, который еще весной несколько дней отсидел в следственной тюрьме. В банке арест был наложен на 4 тысяч новых банкнот с изображением все того же Васко да Гамы. Но тут для следствия наступила горькая минута разочарования и беспомощности. Никто не был в состоянии ответить на вопрос о том, какие деньги фальшивые, а какие настоящие. Первая версия исходила из того, что типографские пластины похищены.
Длительные поиски неутомимого Луиса де Кампосэса увенчались успехом: 6 декабря 1925 года, в воскресенье, он обнаружил четыре пары банкнот с одинаковыми номерами.
Что же дальше? Еще никто не знал о масштабах фальшивомонетничества, конечно, кроме арестованного Сильвы и Рейса. Но Сильва поначалу настаивал на своей невиновности. И тогда к расследованию подключили прессу. Было сообщено, что все «васкодагамовские» ассигнации подлежат обмену В этот момент общая сумма заказанных Рейсом и компанией у «Вотерлоу и сыновья» банкнот составляла 580 тысяч. К счастью, преступление было раскрыто раньше, чем вся эта масса ассигнаций хлынула в обращение. Целые пачки денег в искомых банкнотах были обнаружены в доме посла Венесуэлы в Португалии графа Симона Планес-Сауреса… Дон Симон сам попался в руки злоумышленников, когда они попросили посла, отдыхавшего на одном из озер к северу от Гааги, доставить в Лиссабон два чемодана «с конфиденциальными материалами». Гонорар графа, вероятно, соответствовал рангу посла и выражался в сумме 200 тысяч эскудо. Дон Симон был объявлен персоной нон грата.
6 декабря был арестован и Артур Рейс, только что вернувшийся из Анголы, где он вместе с Хеннисом проворачивал очередные операции. Компаньоны были полны оптимизма. Идея оживить промышленность и транспорт была с восторгом встречена в Анголе. К тому же для осуществления стратегического замысла – стать хозяином экономической жизни Португалии – не хватает всего 16 тысяч (из 45 тысяч) акций Банка Португалии.
Судно, на котором они возвращались из Анголы, еще только приближалось к лиссабонскому порту, когда с проходившего мимо катера «финансистов» предупредили об опасности. Хеннис все понял сразу и пересел в шлюпку, которая беспрепятственно высадила его на берег. Рейс и слышать ничего не хотел о бегстве и остался на корабле.
В тот же день Хеннис из окна одного из портовых ресторанов наблюдал, как его партнер покидает порт в полицейской машине. Ранним утром 7 декабря 1925 года коммерсант Иоганн Георг Адольф Деринг с чемоданом, заполненным долларами и фунтами стерлингов, оказывается на борту парохода, который увозит его в Германию. Тем же утром сэр Вильям получает в Лондоне телеграмму от президента Банка Португалии: «Наплыв фальшивых банкнот в 500 эскудо. Как можно скорее направьте эксперта. Проведите расследование со своей стороны».
Сэр Вильям тут же дает знать о том, что эксперт командирован. Через пару дней он сам отправляется в Лиссабон.
Тем временем слухи о португальской денежной афере просачиваются на страницы зарубежных изданий. 9 декабря 1925 года британская «Дейли телеграф» публикует статью под заголовком «Фальшивые португальские банкноты, изготовленные в России». В тот же день, когда «Дейли телеграф» опубликовала свое сообщение, сэру Вильяму позвонил из португальского представительства в Лондоне полковник Лукаш. Это был разговор с весьма тяжелыми последствиями. Вскоре после него полковник появился в помещении лондонской фирмы и попросил предъявить ему соответствующие контракты. «Сэр, бумаги, по-моему, фальшивые. Я не являюсь экспертом по почеркам и подписям, но мне кажется, есть все основания считать их поддельными».
Для сэра Вильяма А. Вотерлоу в эту минуту рухнул весь мир.
В Лиссабоне население было уведомлено, что до 22 декабря необходимо в любом банке обменять имеющиеся «васкодагамовские» банкноты на любые другие. 24 декабря совет Банка Португалии опубликовал торжественное заявление к акционерам банка и заявил об отставке правления. В заявлении указывалось на формальные ошибки, допущенные в контрактах и письмах (считавшихся подлинными), которыми обменивались Банк Португалии в лице своего президента и лондонская фирма.
6 мая 1930 года началось слушание дела основных обвиняемых. Его рассматривала специальная судебная коллегия, процесс проходил в помещении военного суда Португалии.
Это был уникальный во многих отношениях процесс. Действия, предпринятые Рейсом и компанией, были беспрецедентными. Не хватало статей уголовного кодекса Португалии, чтобы квалифицировать весь букет совершенных преступлений. Здесь имели место заговор, подделка договоров и писем, использование фальшивого диплома, изготовление в обход закона 580 тысяч банкнот и их частичная эмиссия. Таков неполный перечень важнейших обвинений, предъявленных Артуру Рейсу.
Первый день судебного разбирательства ознаменовался любопытным конфузом, когда Жозе, обращаясь к главному обвиняемому Рейсу, назвал его «ваше превосходительство». Председателю суда по всей форме пришлось извиниться.
Артур Рейс мало изменился. Следов более чем четырехлетнего заключения и потрясения, которое он пережил, практически не было заметно, хотя, находясь под следствием, он пытался покончить с собой. Новая деталь в его облике – очки. Рейс выступает в течение пяти часов. Его речь – это и признание собственной вины, и яростная защита. Рейс прямо заявляет, что если следовать букве закона, то Банку Португалии можно предъявить аналогичные обвинения. Банк функционирует в форме акционерного общества с ограниченной ответственностью. В соответствии с португальским торговым правом это общество должно быть внесено в специальный реестр, что было сделано лишь после того, как он, Артур Виргилио Альвес Рейс, находясь под следствием, дал соответствующие показания. До этого момента Банка Португалии де-факто вообще не существовало. Что же касается его собственных действий, то, как бы их ни оценивать, они не имели целью личную наживу. Рейс стремился оживить экономику Португалии и Анголы. При этом ему помогали только два человека: Карел Маранг и Адольф Хеннис. Но и их, как и всех остальных обвиняемых, следует рассматривать как невинных жертв его махинаций.
Артур Рейс и позже придерживался этой позиции. В апреле 1932 года он выступил на страницах британской газеты «Уорлд доминион» с заявлением, что все его партнеры были «слепыми участниками, простыми орудиями достижения моих целей».
В Лиссабоне приговор оглашается 19 июня 1930 года. Артур Виргилио Альвес Рейс, Жозе душ Сантуш Бандейра и Адольф Хеннис получают по 8 лет заключения в каторжной тюрьме и по 12 лет ссылки в колонии или вместо этого 25 лет ссылки в колонии. Остальные обвиняемые приговариваются к менее длительным срокам заключения, среди них Адриано Кошта да Сильва и Ан-тонио Карлуш душ Сантуш – консул.
Банк Португалии выступает в суде в Гааге с иском на возмещение убытков в размере 10 миллионов гульденов. В качестве ответчиков называются К. Маранг, А. Бандейра, Ж. Бандейра, А. Хеннис и А. Рейс. Рассматривать иск к братьям Бандейра, Хеннису и Рейсу голландский суд не правомочен. Что же касается претензий к Марангу, то они отклоняются.
Артур Виргилио Альвес Рейс выходит из лиссабонской тюрьмы 7 мая 1945 года. Как и Жозе Бандейра, он предпочел весь срок отсидеть в Лиссабоне. Остаток жизни Рейс посвятил Богу, к которому он обратился еще в тюрьме. Нельзя с уверенностью сказать, что до этого он был атеистом, но беспокойные дела, несомненно, отвлекали его от обязанностей правоверного католика. В конце концов Бог, как мы видели, наказал его. С тех пор Рейс решил приблизиться к Богу с другой стороны. Выйдя из тюрьмы протестантом, он примкнул к протестантской общине, насчитывавшей в Португалии менее 20 тысяч последователей. До конца своих дней Рейс помогал своим братьям по вере в качестве проповедника-любителя.
Его возвращение к бизнесу, к участию в делах своих сыновей сопровождалось сплошными неудачами. Рейс умер 8 июля 1955 года от инфаркта. Газета «Диарио популар» откликнулась на его смерть: «Человек, придумавший и осуществивший самую фантастическую из известных денежных афер, наводнившую страну банкнотами в 500 эскудо, не имел в конце жизни даже нескольких сентаво».
Португальский писатель Евгенио Батталья попытался в конце 1920-х годов в «социальном» романе с провоцирующим названием «Фантастический банк: мошенничество или патриотизм» представить махинатора, прототипом которого вероятнее всего был Артур Рейс, в роли благодетеля нации. В конце концов герой книги становится премьер-министром. Призыв к «сильной руке» не остался неуслышанным: Антонио ди Оливейра Салазар в 1932 году стал премьером, и Португалия на 36 лет погрузилась во тьму власти насилия.
(По материалам: Игорь Муромов
"100 великих авантюристов")
Русские гопники заинтересовали иностранцев. Англоязычная газета The eXile специально для зарубежных читателей, интересующихся феноменом гопников в России, опубликовала о них статью, в которой рассказала об истории возникновения, привычках этих "простых русских парней" и почти полном их вымирании в настоящее время.
Как написано в статье, внешность гопников для читателей газеты не представляла сложностей: это такие русские ребятки типа "палец в рот не клади" с прыщавой кожей и тупыми лицами, на которых отражается только одна мысль "да клал я на тебя!".
Парням комфортнее сидеть на корточках, чем стоять. Но, самое главное, это последние мужские особи на планете Земля, которым удается носить кожаные гангстерские кепки 1920-х годов с шиком – все остальные в таких кепках похожи разве что на "голубых" из театрального училища, репетирующих какой-нибудь мюзикл", - пишет Factnews, ссылаясь на источник.
Гопники круты тем, что в их мире нет места самоиронии. Они очень "аутентичны". Доказательство этого - их фантастически отважные вкусы: смесь безвкусицы, угрозы и присущего "третьего миру" крикливого шика. Даже тот факт, что гопники любят врубать техно на всю катушку, петь говенные песни под караоке в дешевых кафешках с цветомузыкой или носить дешевые остроконечные кожаные ботинки под стать своим кепками-таблеткам в стиле регтайма 1920-х, не может отнять у них статуса самых опасных подонков в мире.
История слова, культура гопников О слове: мало найдется терминов, которые на все сто соответствуют обозначаемому объекту. "Гоп" звучит злобно, тупо и смешно, но не настолько смешно, чтобы вы осмеливались смеяться гопнику в лицо. В основе слова "гопник" лежит аббревиатура: "Государственное общежитие пролетариата". Добавьте к "Г.О.П." суффикс "ник" – и новый биологический вид готов.
Появились гопники после революции. Первые гопники приезжали в 1920-х годах в Петроград в поисках работы. По происхождению они были крестьянами или вовсе безземельной голью перекатной.
У вида "гопник обыкновенный" даже был свой конкретный ареал обитания – Лиговский проспект, дом 10. Собственно, это гостиница, ныне называющаяся "Октябрьская", а гопники на свой лад превратили в коллективистский бандитский клуб пишет издание. Поскольку они и у себя-то в деревнях были аутсайдерами, часто детьми из неполных семей, а многие уже имели на счету мелкие преступления, если не что похуже, коренное население Петрограда, а потом Ленинграда относилось к гопникам брезгливо.
Они вошли в легенды как блатари и фартовые, которых не могла сломать даже советская система. У них был свой кодекс чести, они жили по собственным правилам, у них были свои татуировки на пальцах, свои моды. Они представляли собой нечто типа касты "воров в законе" в мире правонарушителей-"хулиганов".
Позже значение слова изменилось, и выражение "гопник" обозначало любого сомнительного типа с бритой головой, в куртке из толстой кожи, дурацких кожаных ботинках и кепке-таблетке.
1990-е - расцвет гопников В 1990-х казалось, что гопники вскоре завладеют если не всем миром, то, по крайней мере, одной шестой суши. "Гопники правили бал во всех 11 часовых поясах России. "Гопники – или российские мужчины, перенявшие стиль гопников, – нахлынули во все сферы жизни, от "бизнеса", где они играли роль шестерок, до политики, где в качестве депутатов от ЛДПР они образовали ядро сопротивления западному влиянию", - пишет газета.
Некоторые гопники сменили кожаные куртки и "олимпийки" на коричневые блейзеры от Hugo Boss, но не смогли устоять дополнить это великолепие блестящими мульками: золотыми цепями на руках и шее, навороченными часами и прочим. Культуру гопников в 90-х сопровождала музыка в стиле техно. Однако 1990-е годы оказались не столько взлетом Нации Гопников, сколько Началом ее Конца.
Дожили ли гопники до наших дней? Чтобы исследовать культуру современных гопников, корреспонденты газеты отправились в Люберцы – город, который в 1990-х слыл столицей гопников. Уголовщина была там таким же распространенным явлением, как спортивные костюмы и шелуха от семечек. Каково же было удивление журналистов, когда они не смогли найти там никаких гопников. Тогда представители газеты решили выбраться в один из самых зловещих районов Москвы, Братеево, но и там гопников не нашли.
Что же стало с гопниками? Большинство источников сходятся на том, что их вымиранию способствовали два фактора. Первый: в 1980-1990-х годах внезапно и повсеместно стали доступны тяжелые наркотики и оружие. Их внедрение в столь бесстрашную и примитивную культуру, как гопническая, означало, что за одно десятилетие почти половина особей ушла в мир иной.
"Вторая причина больше связана с изменениями среды обитания. Приход западных буржуазных ценностей и культурных предпочтений, а также начало периода внешней стабильности, роста и трезвости при Путине означает, что 70-летнему царствованию гопника в качестве короля мира бунтарей внезапно пришел конец: россияне всех социальных слоев быстро возненавидели мужланскую эстетику гопников", - пишет газета.
Ничто так красноречиво не говорит о трагическом исчезновении гопника с лица земли, как тот факт, что Шнур из группы "Ленинград", большой фанат гопнической культуры, собирается открыть в родном Санкт-Петербурге "Музей гопников", отмечает газета. Группа Шнура романтизирует гопников перед публикой из среднего класса, которая наконец-то оценила их, хотя и в полуироничном духе, который был бы невозможен, если бы гопники не исчезли. Даже изначальная колыбель гопников – дом 10 по Лиговскому проспекту – сегодня не что иное, как трехзвездочный отель.
Анатомия гопника
Кепка-таблетка – ключевой элемент наряда гопника. Кожаные – для тяжких убийств, полоски – для всяких пустяков типа изнасилования на даче.
Уши – обычно оттопыриваются сильнее, чем у обычного гомо сапиенс, благодаря дракам, а также непременной стрижке под ноль.
Шашлык – гопники (как и все русские) считают, что мясо всего вкуснее, когда оно зажарено на палке над огнем.
Спортивные штаны и доселе остаются наиболее эргодинамичными для сидения на корточках.
Обувь – гопники предпочитают а) остроносые кожаные ботинки или б) тапочки, но по мере культурной ассимиляции иногда надевают кроссовки.
Стакан – всем известно, что водка всего вкуснее, когда ее подают теплой в пластиковых стаканчиках. Очень важно, чтобы на ее поверхности плавало несколько мошек.
Куртка – будь у него на бампере наклейка, там было бы написано "Не думайте, кожаная куртка у меня есть".
Лоб – выпуклые лобные доли унаследованы от далеких предков – людей.
Составлен рейтинг самых невероятных побегов из тюрем за последние 500 лет
Исчезновение из британской тюрьмы только что осужденного преступника вошло в анналы мировой криминалистики. Всего через три дня беглец сам сдался полиции, однако он уже попал в историю, а его поступок возглавил список самых дерзких побегов за последние полтысячи лет. Скотланд-Ярд арестовал осужденного поджигателя, который совершил дерзкий побег из лондонской тюрьмы Пентонвилль. В первый же день своего тюремного срока 39-летний уроженец Франции зацепился за днище фургона для перевозки заключенных, на котором его только успели доставить в тюрьму, и благополучно скрылся, пишет The Guardian .
Джулиен Шаторд, избавивший себя от тюремного заточения на целых три дня, сам явился в полицейский участок в понедельник, 30 марта. Сотрудники пенитенциарного заведения признаются, что не сразу заметили бегство находчивого заключенного. Всего за день до побега по решению Королевского суда Снерсбрука (северо-восточный район Лондона) Шаторд был приговорен к семи годам тюрьмы за два эпизода с поджогом, рассказали в полиции.
По данным расследования, Шаторд был в числе осужденных, прибывших 27 марта в лондонскую тюрьму. В тот момент, когда осужденные в строевом порядке покидали фургон, пироману удалось спрятаться позади фургона. Также незаметно Шаторд проскользнул под грузовик, который уже в следующую минуту вывез его за территорию тюрьмы. Исчезновение "новичка" никто из тюремщиков не заметил. Только спустя семь часов, просматривая записи камер видеонаблюдения, охранники обратили внимание на странную тень под грузовиком.
Ловкий трюк беглеца от правосудия Шаторда занял почетное место в списке самых выдающихся побегов, где на помощь заключенным приходили вертолет, динамит и даже маникюрные ножницы.
1597 год: иезуит перехитрил стражу Тауэра
Более четырех столетий тому назад иезуитский священник Джон Геральд совершил "ниспосланный божественным вдохновением" побег из лондонского Тауэра. После первого же письма своим сторонникам в лице католических священников Геральд начал получать от них секретные сведения, передаваемые с помощью невидимых чернил его собственного изобретения.Благодаря этим подсказкам узник проделал ход в каменной стене камеры, после чего незаметно прошмыгнул по коридору, оставшись незамеченным для охранников. Снаружи Геральд поднялся по винтовой лестнице на высокую башню, обнесенную рвом.
Внизу в ночной темноте беглеца уже поджидала лодка. Сообщник бросил Геральду веревку, завязав конец толстым морским узлом. Беглец закрепил ее на башне, а затем благополучно спустился вниз. Отчаянного иезуита так никогда и не поймали.
1755 год: побег Казановы
Великий соблазнитель женщин после любовного романа с чужой женой оказался в самой страшной и охраняемой венецианской тюрьме Пьомби или "Свинец", прозванной так за непроницаемое свинцовое покрытие на стенах и крыше. Однако богатое воображение позволило Джакомо Казанове совершить самый знаменательный побег, по сценарию которого он даже напишет позднее книгу.
Чтобы реализовать задуманное, тщеславный сердцеед изготовил из куска металла подобие лопаты. С помощью этого подручного средства Казанова несколько месяцев упорно копал лаз в углу своей тюремной камеры.
Заключенный не отказался от своих планов даже после того, как его перевели в другую камеру. Правда, теперь он всерьез опасался разоблачения и стал осторожнее. Казанова подговорил монаха из соседней камеры участвовать в побеге. В итоге им удалось сбежать из тюрьмы, используя тот же испытанный железный инструмент: им они взламывали двери, встречавшиеся у них на пути.
1864 год: тоннель полковника Роуза
Томас Роуз был одним из 1,2 тысячи северян, захваченных в плен конфедератами на бывшем торговом складе Ричмонда (город в штате Вирджиния) в ходе Гражданской войны в США. Свой путь к свободе заключенный проделывал вместе с несколькими своими боевыми товарищами, используя карманные ножи и отходы древесины. В конечном итоге заключенным удалось прорыть туннель длинной в 15 метров, который начинался с тюремной камеры и заканчивался в пустующем сарае.
Полковник Роуз был настолько доволен своим тайным и надежным сооружением, что спустя несколько дней вновь вернулся в тюрьму. На этот раз он решил подарить свободу еще 15 заключенным. В целом же этой секретной лазейкой воспользовались 93 офицера, что побудило члена Конфедерации Ричмонда назвать крупномасштабный побег "экстраординарной аферой".
1933-1939 годы: одиссея Папийона
Генри Шанриер, бандит из криминальных кругов Парижа, был приговорен к пожизненной каторге и в 1931 году отправлен в тюрьму Сент-Лаурент-Дью-Марони, расположенной в крупнейшем заморском департаменте Франции (на северо-востоке Южной Америки).
Спустя два года заключенный совершил побег из французской Гвианы, и по морю перебрался в Колумбию, где его вскоре вновь поймали. Однако уже в 1934 году Шанриер вновь бежал из тюрьмы. Он пробрался в свою родную деревню, жители которой занимались ловлей жемчуга. Там беглец провел несколько счастливых и сексуально активных месяцев в окружении любовниц. Затем его в очередной раз отыскали и отправили в исправительную колонию на уединенном острове Святого Джозефа во французской Гвиане.
После пяти последующих попыток совершить побег, отмеченных в 1936-1939 годах, Шанриер начнет симулировать безумие в надежде бежать из психиатрической лечебницы. Этот план заключенного не сработал, однако закоренелый беглец добился всемирной славы и даже стал прообразом главного героя в голливудском фильме Стива Маквина, вышедшем в 1973 году. За свое упорство Шанриер по праву удостоился звания одного из величайших беглецов в истории.
Один из журналистов дал Шанриеру прозвище Папийон, сравнив его с породой собак XVI века. Эти карликовые спаниели любят резвиться на природе и плохо переносят жизнь в помещениях.
1962 год: утопшее трио
Легендарная тюрьма Алькатрас, расположенная на одноименном острове в заливе Сан-Франциско, предназначалась для особо опасных преступников. Она считалась неприступной с точки зрения попыток осуществить побег. Однако одному криминальному трио удалось пошатнуть репутацию пенитенциарного учреждения.
В течение шести месяцев Моррис, Кларенс и Англин разрушали бетонную стену в своих камерах, чтобы добраться до вентиляционной шахты. Для этого они использовали маникюрные ножницы, небольшие детали вентиляционной системы, а также несколько ложек. Чтобы скрыть свои ночные приготовления к побегу, заключенные заделывали отверстия пастой, которую они готовили из старых газет.
Наконец, заключенным удалось пролезть через систему вентиляции тюрьмы и они покинули остров на самодельном плоту, который смастерили из проволочной сетки и старых плащей. Однако дальнейшая судьба беглецов сложилась трагически, поскольку, по всей видимости, они все-таки утонули.
1965 год: "дуплет" Ронни Биггса
Главарь дерзкой банды Рональд Биггс прославился дважды. Сначала он совершил крупнейшее в истории Великобритании ограбление почтового поезда, следовавшего по маршруту Глазго-Лондон. А потом пойманный грабитель совершил побег из тюрьмы Вандсворда (восточный район Лондона) после 15 месяцев заключения.
Дерзкий похититель 3 миллионов долларов совершил побег в компании с тремя заключенными. Используя веревку и велосипедную шину, беглецы спустились по тюремной стене, а затем спрыгнули на крышу грузовика. При этом на дно кузова был предварительно постелен матрас, смягчивший падение.
Когда сотрудники тюрьмы попытались схватить беглецов, им помешали другие заключенные, находившиеся в это время во дворе.
После побега Биггс скрылся во Франции, где даже специально сделал себе пластическую операцию, а затем выправил себе новые документы. Грабитель перебрался в Австралию, а следом в Бразилию. Там Биггс провел 35 лет, пока добровольно не передал себя в руки британского правосудия.
1975 год: американское свободолюбие
В 1970 году американец Билли Хейс был приговорен к 30 годам заключения в турецкой тюрьме за контрабанду наркотиков. 22-летнему узнику пришлось целый год терпеть жестокое обращение со стороны надзирателей стамбульской тюрьмы Сагмаликар, прежде чем его перевели в другое пенитенциарное учреждение, расположенное на острове.
После шести месяцев обдумывания плана бегства Хейс избил тюремного надзирателя и украл его униформу. Он также забрал у охранника свои 2 тысячи долларов, которые ему послал в тюрьму отец, спрятав деньги в альбоме для фотографий.
На протяжении всей ночи Хейс выгребал на лодке в сторону материка, несмотря на бушующий шторм. В Турции беглец перекрасил светлые волосы в черный цвет, а затем прошел пешком полстраны, чтобы пересечь бурную реку и оказаться в Греции.
2001 - 2007 годы: вертолет как панацея
В 2001 году Паскаль Пайет, заслуживший себе прозвище Калашников, получил 30-летний срок за убийство и оказался в тюрьме французского города Люнес. Оттуда он совершил побег на вертолете. С тех пор дерзкий преступник умудрился организовать три побега для своих сообщников, отбывавших срок. Во всех случаях Пайет использовал все то же безотказное средство побега - вертолет.
В конечном счете преступника удалось схватить, после чего он был помещен в особо охраняемую тюрьму Грассе на юге Франции. Однако в июле 2007 года Пайет вновь совершил полет к заветной свободе на вертолете. Сообщник узника угнал винтокрылую машину с пилотом в Каннах, и уже через 30 минут вертолет садился на крышу тюрьмы, чтобы забрать Пайета.
Добавим, что за последние двадцать лет во Франции было совершено 10 аналогичных успешных побегов. А последний такой случай, вызвавший громкий резонанс в обществе, произошел в Греции.
2003 год: побег "с огоньком"
Легендарный эксперт по взрывчатым веществам Антонио Феррара, обладавший уникальной способностью взрывать сейфы, не повреждая их содержимого, был приговорен к восьми годам за два вооруженных ограбления (он подозревался еще в пятнадцати).
В марте 2003 года перед воротами тюрьмы парижской окраины Фреснес остановилось несколько патрульных машин. Неожиданно из них повыскакивали шесть мужчин в полицейской униформе, трое из которых принялись обстреливать из автоматов Калашникова тюремные вышки. Другие же с помощью реактивного гранатомета подорвали массивные ворота. Тем временем Феррара взорвал двери своей тюремной камеры, спокойно вышел во двор, а затем прыгнул в одну из машин и исчез в неизвестном направлении.
Названы самые изобретательные мошенники всех времен и народов
Сайт 2Spare составил список самых известных и изобретательных мошенников, плутов и самозванцев за всю историю человечества.
1. Виктор Люстиг (1890-1947) - человек, который продал Эйфелеву башню
Люстиг считается одним из самых талантливых мошенников из когда-либо живших на свете. Он бесконечно изобретал аферы, имел 45 псевдонимов и свободно владел пятью языками. Только в США Люстига арестовывали 50 раз, однако за недоказанностью всякий раз отпускали на свободу. До начала Первой мировой войны Люстиг специализировался на организации мошеннических лотерей в трансатлантических круизах. В 1920-х годах переехал в США, и всего за пару лет обманул на десятки тысяч долларов банки и частных лиц.
Самой грандиозной аферой Люстига была продажа Эйфелевой башни. В мае 1925 года Люстиг в поисках приключений прибыл в Париж. В одной из французских газет Люстиг прочитал, что знаменитая башня порядком обветшала и нуждается в ремонте. Люстиг решил воспользоваться этим. Мошенник составил поддельную верительную грамоту, в которой назвал себя заместителем главы Министерства почты и телеграфа, после чего разослал официальные письма шести дилерам вторчермета.
Люстиг пригласил бизнесменов в дорогой отель, где он остановился, и рассказал, что поскольку расходы на башню неоправданно огромны, правительство решило снести ее и продать на металлолом на закрытом аукционе. Якобы чтобы не вызвать возмущение общественности, успевшей полюбить башню, Люстиг уговорил дельцов держать все в секрете. Через некоторое время он продал право на утилизацию башни Андре Пуассону и бежал в Вену с чемоданом наличных денег.
Пуассон, не желая выглядеть дураком, скрыл факт обмана. Благодаря этому спустя некоторое время Люстиг вернулся в Париж и еще раз продал башню по той же схеме. Однако на этот раз ему не повезло, поскольку обманутый бизнесмен заявил в полицию. Люстиг был вынужден срочно бежать в США.
В декабре 1935 года Люстиг был арестован и предан суду. Он получил 15 лет тюрьмы за подделку долларов, а также еще 5 лет за побег из другой тюрьмы за месяц до вынесения приговора. Он умер от пневмонии в 1947 году в знаменитой тюрьме Алькатрас возле Сан-Франциско.
2. Фрэнк Абегнейл - "поймай меня, если сможешь"
Франк Уильям Абегнейл-младший (родился 27 апреля 1948 года) в 17 лет умудрился стать одним из самых успешных грабителей банков в истории США. Эта история произошла в 1960-х годах. По поддельным банковским чекам Абегнейл похитил из банков около пяти миллионов долларов. Он также совершил бесчисленное количество авиаперелетов по всему миру по поддельным документам.
Позже Фрэнк успешно играл роль педиатра в течение 11 месяцев в больнице в Джорджии, после чего, подделав диплом Гарвардского университета, получил работу в офисе генерального прокурора штата Луизиана.
В течение более 5 лет Абегнейл сменил около 8 профессий, он также продолжал увлеченно подделывать чеки и получать деньги - от действий мошенника пострадали банки в 26 странах мира. Деньги молодой человек тратил на ужины в дорогих ресторанах, покупку одежды престижных марок и свидания с девушками. История Фрэнка Абегнейла была положена в основу фильма "Поймай меня, если сможешь", где остроумного мошенника сыграл Леонардо Ди Каприо.
3. Кристофер Роканкурт - фальшивый Рокфеллер
В 2001 году канадская полиция арестовала мошенника французского происхождения, который провернул ряд грандиозных афер. Кристофер Роканкурт, который родился в 1967 году, утверждал, что он личный друг Билла Клинтона и член семьи Рокфеллеров.
Роканкурт был арестован вместе со своей женой - бывшей моделью Playboy Марией Пиа Райес. Женщине инкриминировали жульничество и заведомый обман в корыстных целях ванкуверского бизнесмена на престижном лыжном курорте, расположенном в Вистлере, - излюбленном месте отдыха богатых туристов из Европы и США.
По сведениям полиции, Роканкурт бежал в Канаду после того, как был арестован в Восточном Хэмптоне (штат Нью-Йорк) в августе 2000 года. Тогда его обвиняли в том, что он умело ввел в заблуждение десятки состоятельных американцев и выманил у них почти 1 млн долларов.
Преступник открыто рекламировал себя в СМИ под именем Кристофера Рокфеллера. На самом деле его мать была проституткой, а отец алкоголиком - уже в возрасте 5 лет родители сдали Кристофера в приют.
Когда мошенничество в США было раскрыто, жулику пришлось срочно бежать в Канаду. Служащие отеля в Вистлере рассказали полиции, что Роканкурт всем представлялся знаменитым автогонщиком международного класса, который, чтобы избежать назойливого внимания поклонников, вынужден жить под вымышленным именем. Одна из обманутых им жертв заявила, что аферист также изображал из себя влиятельного финансиста. Известно, что другим людям он представлялся как чемпион по боксу, он также изображал кинопродюсера. Некоторое время самозванец дружил с Микки Рурком.
В марте 2002 года Роканкурт был выдан США. Он признал себя виновным по 3 из 11 пунктов обвинения, включая кражу, контрабанду, взяточничество и лжесвидетельство. Он признался, что надул состоятельных граждан на 40 миллионов долларов.
4. Фердинанд Демара - "Великий самозванец"
Фердинанд Уолдо Демара (1921-1982), известный под кличкой "Великий самозванец", за свою жизнь с большим успехом сыграл людей большого количества профессий и занятий - от монаха и хирурга до начальника тюрьмы. В 1941 году он отправился служить в армию США, где в первый раз начал жизнь под новой личиной, назвавшись именем своего приятеля. После этого Демара много раз выдавал себя за других людей. Он не закончил даже средней школы, но каждый раз подделывал документы об образовании, чтобы сыграть очередную роль.
За свою мошенническую карьеру Демара успел побыть инженером-строителем, заместителем шерифа, начальником тюрьмы, доктором психологии, адвокатом, экспертом Службы защиты прав детей, бенедиктинским монахом, редактором, специалистом по раку, хирургом и преподавателем. Удивительно, но ни в одном случае он не искал большой материальной выгоды, казалось, Демару интересовал только социальный статус. Он умер в 1982 году. О жизни Фердинанда Демары написана книга и снят фильм.
5. Дэвид Хэмптон (1964-2003) - мошенник афроамериканского происхождения.
Выдавал себя за сына чернокожего актера и режиссера Сидни Пуатье. Сначала Хэмптон представлялся Дэвидом Пуатье, чтобы бесплатно обедать в ресторанах. Позже, поняв, что ему верят и он может влиять на людей, Хэмптон убедил дать ему деньги или приют многих знаменитостей, включая Мелани Гриффит и Кельвина Кляйна.
Одним людям Хэмптон говорил, что является другом их детей, другим врал, что опоздал на самолет в Лос-Анджелесе и что его багаж улетел без него, третьих обманывал, что его ограбили.
В 1983 году Хэмптон был арестован и обвинен в мошенничестве. Суд приговорил его к выплате компенсации жертвам в размере 4490 долларов. Дэвид Хэмптон умер от СПИДа в 2003 году.
6. Milli Vanilli - дуэт, который не умел петь
В 90-х годах разразился скандал, связанный с популярным немецким дуэтом Milli Vanilli, - выяснилось, что на студийных записях звучат голоса не участников дуэта, а других людей. В результате дуэт вынужден был вернуть полученную в 1990 году награду Grammy.
Дуэт Milli Vanilli был создан в 1980-х годах. Популярность Роба Пилатуса и Фабриса Морвана стала стремительно расти, и уже в 1990 году они завоевали престижную награду Grammy.
Скандал с разоблачением привел к трагедии - в 1998 году один из участников дуэта Роб Пилатус умер от передозировки наркотиков и алкоголя в возрасте 32 лет. Морван безуспешно пытался продолжить музыкальную карьеру. Всего Milli Vanilli в период своей популярности продали 8 млн синглов и 14 млн пластинок.
7. Кэсси Чедвик - незаконнорожденная дочь Эндрю Карнеги
Кэсси Чедвик (1857-1907), урожденная Элизабет Бигли, в возрасте 22 лет в первый раз была арестована в штате Онтарио за подделку банковского чека, однако ее освободили, так как она симулировала психическое заболевание.
В 1882 Элизабет вышла замуж за Уоллеса Спрингстина, однако муж оставил ее уже через 11 дней, когда узнал о ее прошлом. Затем в Кливленде женщина вышла замуж за доктора Чедвика.
В 1897 году Кэсси организовала свою самую успешную аферу. Она назвала себя незаконнорожденной дочерью сталепромышленника родом из Шотландии Эндрю Карнеги. Благодаря фальшивому векселю на сумму 2 миллиона долларов, якобы выданному ей отцом, Кэсси получила ссуды в разных банках на общую сумму от 10 млн до 20 млн долларов. В конце концов полиция поинтересовалась у самого Карнеги, знакома ли ему мошенница, а после его отрицательного ответа арестовала миссис Чедвик.
Кэсси Чедвик предстала перед судом 6 марта 1905 года. Она была признана виновной в 9 крупных мошенничествах. Приговоренная к десяти годам, миссис Чедвик умерла в тюрьме два года спустя.
8. Мэри Бейкер - принцесса Карабу
В 1817 году в Глостершире появилась молодая женщина в экзотической одежде с тюрбаном на голове, которая говорила на неизвестном языке. Местные жители обращались ко многим иностранцам с просьбой идентифицировать язык, пока португальский моряк не "перевел" ее историю. Якобы женщина была принцессой Карабу с острова в Индийском океане.
Как рассказала незнакомка, она была захвачена пиратами, корабль потерпел крушение, но ей удалось спастись. В течение следующих десяти недель незнакомка находилась в центре внимания общественности. Она наряжалась в экзотические одежды, лазила по деревьям, напевала странные слова и даже плавала голой.
Однако вскоре некая миссис Нил опознала "принцессу Карабу". Самозванка с острова оказалась дочерью сапожника по имени Мэри Бейкер. Как оказалось, работая служанкой в доме миссис Нил, Мэри Бейкер развлекала детей изобретенным ею языком. Мэри вынуждена была признаться в обмане. В конце жизни она занималась продажей пиявок при больнице в Англии.
9. Вильгельм Фойгт - капитан Кепеника
Вильгельм Фойгт (1849-1922) - немецкий сапожник, прикинувшийся прусским капитаном. 16 октября 1906 года в юго-восточном предместье Берлина Кёпенике безработный Вильгельм Фойгт взял напрокат в городе Потсдам форму прусского капитана и организовал захват ратуши.
Фойгт приказал случайно остановленным на улице незнакомым четырем гренадерам и сержанту арестовать бургомистра Кёпеника и казначея, после чего без всякого сопротивления в одиночку захватил местную ратушу, а затем конфисковал городскую казну - 4000 марок и 70 пфеннигов. Причём все его приказы и солдаты, и сам бургомистр выполняли беспрекословно.
Забрав деньги и приказав солдатам оставаться на своих местах в течение получаса, Фойгт уехал на вокзал. В поезде он переоделся в гражданскую одежду и попытался скрыться. В конце концов Фойгт был арестован и приговорен к четырем годам тюремного заключения за свой набег и кражу денег. В 1908 году он был освобожден досрочно по личному распоряжению кайзера Германии.
10. Джордж Псалманазар - первый свидетель культуры аборигенов острова Формоза
Джордж Псалманазар (1679-1763) утверждал, что был первым жителем острова Формоза, посетившим Европу. Он появился в Северной Европе около 1700 года. Хотя Псалманазар был одет в европейскую одежду и выглядел как европеец, он утверждал, что приехал с далекого острова Формоза, где его ранее захватили в плен аборигены. В доказательство он подробно рассказал об их традициях и культуре.
Вдохновленный успехом, Псалманазар позже издал книгу "Историческое и географическое описание острова Формоза". По словам Псалманазара, мужчины на острове ходят полностью обнаженными, а любимой пищей островитян являются змеи.
Формозанцы якобы проповедуют многобрачие, и мужу дается право съесть своих жен за неверность.
Аборигены казнят убийц, вешая их вниз головой. Ежегодно островитяне приносят в жертву богам 18 тыс. юношей. Ездят формозанцы на лошадях и верблюдах. В книге также был описан алфавит островитян. Книга пользовалась большим успехом, а сам Псалманазар начал читать лекции по истории острова. В 1706 году Псалманазару наскучила игра, и он признался, что просто надул всех.
Глава преступной группы Манчестера Gooch Gang Колин Джойс (Colin Joyce), прозванный "современным Аль-Капоне", приговорен к 39 годам заключения, сообщает SkyNews.
Перед объявлением приговора 29-летний Джойс назвал суд над ним "цирком" и заявил, что никакой приговор не может отнять у него "внутреннюю свободу и невиновность".
Колин Джойс и четверо членов его банды были привлечены к суду по обвинению в двух убийствах. Соучастники убийств получили от 32 до 35 лет лишения свободы.
Возглавляемая Колином Джойсом Gooch Gang боролась за сферы влияния в городе с бандой Longsight Crew с конца 1990-х годов. Основной деятельностью Gooch Gang являлось взимание денег с уличных наркоторговцев. После выхода Джойса из тюрьмы в марте 2007 года, куда он попал за незаконное хранение огнестрельного оружия в 2001 году, война между группировками вспыхнула с новой силой.
Во время церемонии похорон одного из членов Longsight Crew, убитого Джойсом ранее, преступник и члены Gooch Gang открыли огонь по собравшимся на кладбище друзьям и родственникам убитого в "гангстерском стиле" - из движущегося автомобиля.
Джойс и члены его банды были арестованы в августе 2007 года.
По словам представителя полиции, после ареста Колина Джойса и участников его банды столкновения в городе с применением огнестрельного оружия снизились на 62 процента.
Голландский художник. Журналисты назвали его "великим фальсификатором".
Писал картины в духе старинных мастеров и выдавал их за творения великих художников. Автор самой крупной живописной подделки всех времен – "Христос в Эммаусе" Вермеера Дельфтского.
Хан Ван Меегерен родился 3 мая 1889 года и был третьим из пяти детей в семье школьного учителя. Его мать увлекалась музыкой и рисованием, но эти таланты ей развить не удалось – она вышла замуж. Несмотря на недовольство отца, Хан все свободное время проводил в мастерской учителя Кортелинга, который развил в мальчике вкус к старинной манере письма. Для учителя и ученика подлинная живопись кончалась XVII веком.
В восемнадцать лет Ван Меегерен поступил в Дельфтский технологический институт, чтобы слушать там курс архитектуры Одновременно он учился в Школе изящных искусств. Хан был увлечен живописью.
Закончив четвертый курс, летом 1911 года юноша познакомился с Анной де Воохт, которая весной следующего года стала его женой. В это время Анна уже ждала ребенка. Супруги постоянно испытывали материальные затруднения. И чтобы хоть как-то поддержать семью, Хан начал продавать свои первые картины. Он все чаще задумывался над тем, чтобы стать профессиональным художником.
В Дельфте раз в пять лет организовывался конкурс живописи для студентов. Золотая медаль, вручаемая за лучшее произведение, приносит лауреату известность. Ван Меегерен решил попытать счастья. Он приступил к работе над акварелью. Сюжетом избрал интерьер церкви Сен-Лоран в Роттердаме. Сложность модели позволяла ему использовать свои познания в архитектуре и продемонстрировать прекрасное владение традиционной манерой письма. Жюри конкурса единодушно присудило Ван Меегерену первую премию. Он стал местной знаменитостью, его акварели хорошо продавались.
Хан стремился обеспечить себе твердое социальное положение и поступил в Академию изящных искусств в Гааге. Ему присвоили 4 августа 1914 года звание мастера искусств.
Акварель «Интерьер церкви Сен-Лоран» в наши дни считается его самым знаменитым произведением. Он втайне сделал с нее копию с целью продать ее одному богатому коллекционеру. Ван Меегерен намеревался выдать эту копию за оригинал. Жена художника заклинала его не делать этого.
Между тем мастерство его продолжало совершенствоваться. Вскоре один торговец картинами заключил с ним контракт. В 1916 году открылась первая выставка Меегерена.
Друг художника Ван Вайнгаарден обладал подлинным даром перекупщика. Меегерену пришла мысль взяться за реставрацию не представляющих большой ценности полотен XVII и XVIII веков. Прекрасное владение техникой позволяло ему придать этим картинам достоинство настоящих произведений искусства. Эта деятельность оказалась очень доходной.
В 1928 году Ван Меегерен со своим другом обнаружил картину, в которой они признали работу Ван Халса. Если бы была установлена подлинность этого портрета, он принес бы им целое состояние. Друзья с большой тщательностью и осторожностью взялись за реставрацию картины. Затем они показали ее известному художественному критику и искусствоведу доктору Хофстеде де Грооту. Он признал подлинность произведения и предлагал найти покупателя. После того как картина была продана, известный критик Бредиус заявил, что это – подделка. Ван Вайнгаарден вынужден был вернуть покупателю деньги. Он решил разыграть Бредиуса. Ему он показал свою собственную картину, выдав ее за творение Рембрандта. Критик признал подлинность картины. Торжествующий Вайнгаарден театральным жестом разрезал полотно. Бредиус, осмеянный и подавленный, очередной раз показал свою некомпетентность в искусствоведении.
К сорока годам Меегерен развелся с Анной де Воохт, завел роман с женой одного из критиков и в 1929 году женился на ней. После свадьбы время от времени у него бывали небольшие романы с натурщицами. Отец отрекся от своего сына-художника.
В 1935 году Ван Меегерен написал одного Франса Хальса, одного Терборха, двух Вермееров.
Жизнь и творчество Вермеера Дельфтского и по сей день во многом остаются неизвестными. Из поля зрения ученых выпадают целые периоды его биографии. Меегерен решил этим воспользоваться. Он решил создать совершенно «новую» область творчества великого художника, не оставившего после себя религиозных композиций, благо, что их не с чем было сравнивать, разве что между собой, одну фальшивку с другой.
В поисках сюжета Ван Меегерен остановился на известном евангельском рассказе о явлении воскресшего Христа своим ученикам в Эммаусе. А в качестве композиции он избрал картину известного художника Караваджо, написанную на ту же тему. Оставалось самое трудное – написать картину так, чтобы ни у кого не было сомнений в ее принадлежности кисти великого художника.
Меегерена мучил вопрос: как добиться того, чтобы холст и подрамник были подлинными? Довольно легко найти у антиквара картину XVII века, не представляющую художественной ценности. Нужно очистить несколько слоев живописи, не повредив подмалевок. Это очень сложная операция. При написании картины нельзя пользоваться веществами, которые вошли в обиход позднее эпохи великого мастера Вермеера. Это можно установить с помощью химического анализа. Ван Меегерен научился сам приготовлять краски, нашел поставщиков других редких веществ. Однако самой главной проблемой был кракелюр.
Именно на этом и удавалось разоблачить большинство подделок. Масляная живопись сохнет очень медленно. Для полного высыхания требуется по меньшей мере полвека. Позднее появляются кракелюры – трещины на картине, со временем они множатся. Гениальная мысль Меегерена заключалась в том, чтобы, очистив прежнее изображение, писать новое, тщательно сохраняя каждую трещинку первоначальной подмалевки. Для того чтобы добиться надлежащего затвердения красок, после долгих поисков художник решил обратиться к последним достижениям современной химии. К концу 1934 года ему удалось изобрести такие масляные краски, которые в специальной печи при температуре 105С затвердевали по истечении двух часов настолько, что их не брал обычный растворитель.
На протяжении веков на поверхности картины накапливается пыль, которая въедается в малейшие трещинки живописи. Ван Меегерен находит гениальное решение. После того как высохнет слой лака на картине, он покрывает все полотно тонким слоем китайской туши. Тушь просочится в трещины, заполненные лаком, затем художнику остается лишь смыть китайскую тушь и лак с помощью скипидара, а тушь, проникшая в трещины, остается и создает видимость въевшейся пыли. Наконец художник покрывает картину еще одним слоем лака сверху.
Картина потребовала семь месяцев ежедневной напряженной работы. Наконец художник окидывает придирчивым взглядом свое творение. Картина удалась. Оставалось ее подписать. Целыми днями тренировался ван Меегерен: даже малейшее, незаметное простому глазу промедление в начертании букв может насторожить подозрительных экспертов и графологов.
Но как обнародовать картину? У ван Меегерена всегда была богатая фантазия. Своему другу, голландскому юристу К.А. Боону, он рассказал романтическую историю о том, как он, ван Меегерен, нашел «Христа в Эммаусе» в Италии, как контрабандой, в обход таможенных законов перевез картину на каком-то паруснике чуть ли не с риском для жизни в Монте-Карло. Боон, как и следовало ожидать, не стал делать из этого секрета, и вскоре многие уже знали о находке художника.
Осенью того же года в одном из солидных английских журналов появилась публикация о сенсационной находке шедевра Вермеера. О «Христе в Эммаусе» заговорили искусствоведы, критики, антиквары. В Рокбрюн приехал для переговоров торговец картинами Хугендейк В конце концов картина была продана музею Бойманса в Роттердаме. Ван Меегерен получил 340 тысяч, а Хугендейк как посредник остальные 210. В сентябре картина была впервые показана в музее среди 450 шедевров голландской живописи. Успех был потрясающий. У картины постоянно толпились восторженные посетители. Подавляющее большинство специалистов и критиков объявили «Христа в Эммаусе» одним из лучших и наиболее совершенных творений Вермеера Дельфтского.
Это был долгожданный триумф. Цель была достигнута, и Ван Меегерен мог торжествовать полную и безоговорочную победу. Он продолжал работать над фальшивками. Ему хотелось, чтобы его картины висели в лучших национальных музеях.
Летом 1938 года Меегерен со своей женой переселяется в Ниццу в квартал Симмеских озер. Они покупают там роскошную виллу из мрамора. Одних спальных комнат здесь только двенадцать. В здании находятся большой музыкальный зал, галерея и библиотека. Все комнаты шикарно меблированы. На вилле постоянно устраиваются вечеринки.
В 1938-1939 годах художник написал две картины в духе жанровых полотен выдающегося голландского художника XVII века Питера де Хооха. Одну картину – «Пирующую компанию» – приобрел коллекционер ван Бойнинген, другую – «Компанию, играющую в карты» – роттердамский коллекционер ван дер Ворм. Фальсификатор положил в карман 350 тысяч гульденов.
Капитал от продажи «Христа в Эммаусе» и «Пирующей компании» позволял Меегерену расходовать ежемесячно 600 тысяч франков. Со своей женой он вел разгульный и расточительный образ жизни. Меегерен много пил, начал употреблять морфий.
Тяготы войны не коснулись Ван Меегерена. Богатые люди умеют устраиваться при любой власти.
За три года Ван Меегерен написал пять новых «Вермееров», и все – на религиозные темы. Правда, примерно в это же время возникли слухи, что здесь что-то нечисто. Каким образом в одних руках оказалось столько картин великого мастера? Впрочем, на эти разговоры мало кто обращал внимание.
В 1943 году Рейкмузеум в Амстердаме – крупнейший музей Голландии – купил «Омоновение ног». А картина «Христос и грешница» попала в коллекцию самого Геринга.
Новым посредником для художника становится Ван Страйвесанде. Меегерен передает ему своего «Христа и грешницу», а затем случайно узнает, что он тесно связан с нацистскими кругами. Однако уже было поздно. Баварский банкир Алоис Мидль уже прослышал об открытии неизвестной картины Вермеера и информировал об этом Вальтера Хофера – агента гитлеровского режима, которому поручены розыск художественных ценностей в оккупированных странах. Меегерен уже не контролирует ход событий. В конце концов в сделку вмешивается голландское государство. За картину назначена цена в миллион 650 тысяч гульденов (около 6 миллионов франков). Немцы требуют купить этот шедевр голландского национального достояния, и продажа картины превращается в государственное дело. После тайных переговоров сделка была заключена: в обмен на картину третий рейх возвращает Голландии 200 подлинных полотен, которые были украдены нацистами во время вторжения. После получения этих картин голландское государство выплачивает наличными деньгами запрошенную сумму Мидлю и Ван Страйвесанде. Последний отдает около 4 миллионов франков Меегерену. Художник не удовлетворен. Он знает, что Мидль и Вальтер Хофер работают на рейхсмаршала третьего рейха и коллекционера произведений искусств Германа Геринга.
В период с 1939 по 1943 год Ван Меегерен создает тринадцать подделок. Пять из них не были проданы. Остальные восемь принесли 7 миллионов 254 тысячи гульденов, то есть примерно 250 миллионов франков, из которых Меегере? получил по меньшей мере 170 миллионов.
В нацистских архивах обнаруживаются следы, которые приводят к Ван! Меегерену. 29 мая 1945 года художника арестовывают по обвинению в сотрудничестве с врагом. Фальсификатор оказывается в отчаянном положении. Со бытия принимают абсурдный оборот. Меегерен обвиняется в сотрудничестве с нацистами и разграблении художественного национального состояния. Однако он же вернул в Голландию 200 подлинных ценных картин. На допросах Меегерен хранит молчание, которое истолковывается следователями как доказательство его вины.
12 июля художник делает сенсационное признание, что именно он написал обсуждавшиеся на суде картины. Следователи устраивают своеобразный судебный эксперимент, в ходе которого Меегерен должен показать, что он умеет имитировать мастера XVII века. Художник обещает создать на глазах у полицейских нового Вермеера. В конце июля в своем большом доме на Кай-зерхрахт под постоянным наблюдением Ван Меегерен начинает писать своего седьмого и последнего Вермеера. Это – «Христос среди учителей». Вся Голландия взбудоражена. Все обсуждают сенсационное дело художника-авантюриста. Юридически трудно доказать его виновность, поскольку он раскрыл себя и поскольку покупатели его подделок отнюдь не случайные люди.
В июне следующего года по приказу министерства юстиции была создана специальная комиссия по расследованию. В нее вошли эксперты, историки искусства, химики.
Утром 29 октября 1947 года у дверей четвертой палаты амстердамского городского суда собралась огромная толпа. Сюда примчались журналисты со всего мира. Слава Ван Меегерена стала поистине всемирной. 12 ноября объявляется решение суда. Хан Ван Меегерен приговорен к минимальному наказанию – одному году лишения свободы. Его подделки не уничтожаются, а возвращаются их владельцам.
26 ноября 1947 года Меегерен поступил в клинику Валериум. Перед этим он подписал просьбу о помиловании на имя королевы. 30 декабря художник умер от сердечного приступа. В это время он был самым популярным человеком в стране…
Через три года состоялся аукцион, на котором распродавались работы «великого фальсификатора». Его «Христос среди учителей» был продан за три тысячи гульденов.
(Источник: www .ekniga .at .ua ;
По материалам: Игорь Муромов
"100 великих авантюристов"
Линейный вид
